Поцелуй архангела

— Она пригласила весь Совет?

— Кэри получил приглашение, — Микаэлла говорила о еще одном своем бывшем любовнике, — и он говорит, что Неха приглашена тоже, так что я предполагаю, она пригласила всех. Тебе следует попросить Фаваши сопровождать тебя. Думаю, наша Персидская принцесса хотела бы этого.

Рафаэль встретился взглядом с Микаэллой.

— Если бы ты могла убить каждую красивую женщину в мире, ты бы это сделала?

Ее улыбка даже не исчезла.

— В одно мгновение.

Елена, нахмурившись, положила телефон и вышла на балкон.

— Иллиум, ты знаешь что-нибудь о домашних любимцах Ли Дзюань?

Ангел округлил глаза.

— У Рэнсома очень хорошие источники.

Да, подумала Елена, так и было. Но даже он не в состоянии был выяснить личность этих существ, вампиры которые так уверенны в смерти Елены.

— Что они такое? — Она выпрямила спину, а в голове возникло объяснение. — Не вампиры, уступившие жажде крови?

Такие вампиры, постоянно зацикленные на насилии, желании кормиться и чувстве голода, превращались в самых опасных для общества убийц.

«Подойди, маленькая охотница. Попробуй».

В то время, как Елена мысленно захлопнула дверь воспоминаний, которые никак не хотели быть похороненными, Иллиум покачал головой, холодный бриз, пришедший с гор, разметал его волосы.

Он был, словно жемчужина в ночи, его красота впечатляла столь сильно, что затмевала свет звезд. Чтобы совсем не пропасть, Елена ухватилась за настоящее.

— Почему Микаэлла до сих пор не убила тебя?

— Я же мужчина. Она бы скорее со мной трахнулась.

Такой прямой ответ на секунду выбил ее из колеи.

— Она с тобой трахнулась?

— Разве я выгляжу, как-будто хочу быть съеден заживо сразу после секса?

Вынужденная улыбнуться, Елена повернула лицо навстречу ветру, наслаждаясь морозной свежестью.

— Так что насчет зверушек Ли Дзюань?

— Спроси Рафаэля.

Улыбка Елены исчезла при воспоминании о том, где сейчас был Рафаэль.

Найдя на что бы отвлечься, она кивнула в сторону огоньков, видневшихся по сторонам ущелья — громадного раскола земной коры, раскинувшегося перед ними.

— Только не говори мне, что там внизу живут люди? — Вода текла намного ниже огоньков, но даже оттуда слышался яростный грохот рвущегося потока.

— Почему нет? Из пещер выходят самые лучшие гнездышки, — его улыбка сверкнула белым на фоне его лица, — У меня есть одна. Когда ты сможешь летать, прилетай посмотреть.

— С той скоростью, с какой продвигаюсь я, мне будет восемьдесят, когда я действительно научусь летать.

— Однажды это произойдет, — тихо сказал Иллиум, обращая свое лицо к лунному свету.

Лучи кружились над ним, словно завороженные, делая его кожу полупрозрачной, а его волосы превращая в жидкие струи эбенового дерева с сапфировыми кончиками.

— Первый полет — это то, что ты никогда не забудешь, прилив воздуха под твоими расправленными крыльями, опьяняющая свобода, чистая радость, танцующая в твоей душе от того, что ты стала всем, чем должна быть.

Очарованная неожиданной поэтичностью слов Иллиума, Елена почти не видела, как Рафаэль приблизился к земле. Почти.

Потому что ничто, и никто на земле не мог отвлечь ее внимание, когда ее архангел был в непосредственной близости.

Едва ли осознавая, что Иллиум рядом с ней перестал говорить, Елена наблюдала за опустошающей грацией снижения Рафаэля. Иллиум был прекрасен, как блестящий клинок, но Рафаэль… Рафаэль был великолепен.

— Думаю, мне пора.

Она почувствовала, что Иллиум улетел, но это было скорее неосознанно, ее глаза неотрывно смотрели в глаза архангела, который приземлился перед ней.

— Как прошел ужин? — спросила Елена, пристально глядя в эти кобальтовые глаза, полные тайн, раскрыть которые заняло бы у нее вечность.

— Я пережил это.

Ответ должен был вызвать у нее улыбку, но все, что она чувствовала это яростное чувство собственничества, доведенное до смертельной крайности осознанием того, что в данный момент эта зеленоглазая женщина могла убить ее без малейшего усилия.

— Микаэлла оставила на тебе следы?

— Почему бы тебе не проверить? — он распахнул крылья.

Вдруг почувствовав глупую уязвимость, Елена отвернулась и схватилась за перила балкона.

— Это не мое дело, если ты предпочтешь проводить время с женщиной, которая съест твое сердце и радостно станцует на твоей могиле, если это будет означать для нее усиление власти.

— Я с тобой не соглашусь, Елена, — сильные руки оказались по обеим сторонам от нее, большие ладони опустились на перила, — Напряги свои крылья.

Ей потребовалось время, чтобы сообразить какую часть тела надо подвернуть, что так ловко проделывали со своими крыльями другие ангелы, которых она видела.

— Это труднее, чем кажется.

— Контролируй мышцы, — слова были сказаны прямо у ее шеи, в то время как Рафаэль прижался сильнее, ее крылья отделяли их друг от друга.

Это ранило… такой болью, которая заставляла кожу мерцать от голода, и от желания.

Каждое движение его тела, каждое касание его губ шло прямо к ее сердцевине.

Но Елена с самой первой встречи боролась с влечением к Рафаэлю. И не стала бы делать из себя посмешище.