Поцелуй Большого Змея

«Кто идет, куда, почему нужно просыпаться», – вопросы роем закружились в голове, но голос, не смолкая ни на мгновение, продолжал торопить.

– Просыпайся немедленно. Буди отца, они идут, слышишь, они уже близко!

Я открыл глаза. В комнате было темно, тепло и тихо, луна стояла высоко над домом, ее холодный свет почти не попадал в окна. В черном глубоком небе влажно и доверчиво мерцали знакомые с детства звезды. Ночную тишину не нарушал ни один подозрительный звук.

– Приснилось! – я помотал головой, отгоняя дурное наваждение, и только собрался опустить ее на подушку, как голос младшего орленка заклокотал с новой силой.

– Не медли ни секунды, они близко, совсем близко. Поднимай отца, брата, буди Мирьям!

Я поднялся с постели, еще не зная, как поступить, но тут распахнулась дверь и в дом вбежала Мирьям. Она спала в небольшой пристройке с южной стороны.

– Разбойники идут, – сдавленным голосом прохрипела Мирьям. – Я сама видела.

Мы разбудили отца и брата, схватили оружие и, стараясь не шуметь, бросились к началу спуска. Брат, карауливший тропинку, спал, привалясь к пирамиде.

– Вот они, вот, – зашептала Мирьям, указывая пальцем вниз.

Но мы и сами успели заметить небольшой отряд, поднимавшийся по тропинке. Разбойников было около двадцати человек, по прямой линии нас разделяло не больше двух стадий, однако тропинка изрядно петляла вдоль склона, к тому же бандиты, стараясь не шуметь, шли медленно. Пока они показались на последнем отрезке, ведущем прямо к началу спуска, мы успели приготовиться. Как только весь отряд вышел на прямую часть тропинки, отец выскочил из укрытия и несколькими решительными ударами разрушил стенку ямы.

Бандиты даже не успели вытащить из колчанов стрелы, как поток воды, обдав их с головы до ног, превратил тропинку в полосу скользкой грязи. Мы заранее убрали все камни и сгладили выступы, так что ни взобраться вверх, ни спуститься вниз не было ни малейшей возможности, пока грязь не высохнет.

Оправившись после потрясения и поняв, что их заметили, разбойники угрожающе зарычали, словно дикие звери, и попробовали продолжить подъем. Но не тут-то было, после первых же двух-трех шагов все они оказались на земле. Один, наименее ловкий, поскользнулся так сильно, что покатился к обрыву и, не сумев уцепиться, со страшным воем рухнул вниз.

– Сидите тихо, – вполголоса приказал отец. – Не высовывайтесь. Как бы они не начали стрелять из луков.

На тропинке возникло некое замешательство. Наверное, кто-то из бандитов попробовал начать спуск и обнаружил, что это также невозможно. Затем послышался стук.

– Они вбивают в землю дротики или кинжалы, – прошептал отец. – Будут цепляться за них. Приготовьтесь обрушить пирамиду.

Действительно, бандиты начали медленно карабкаться по тропинке. Вбив в землю копье или воткнув поглубже меч, они перемещались на два-три шага, затем вытаскивали опору, переносили ее повыше и снова поднимались. Дело шло довольно споро, и расстояние между нами быстро сокращалось. Когда до первого бандита осталось шагов двадцать пять – тридцать, отец взмахнул рукой, и мы навалились на бревно.

Раздался оглушительный треск. Я подумал, что это трещит бревно, и сердце мое ушло в пятки. Если пирамида не развалится, бандиты поднимутся по тропинке и тогда…

Но трещало не бревно. Трещали камни, падая с вершины пирамиды и ударяясь о ее основание. Мы с братом налегли, и пирамида развалилась. Камни, валуны и глыбы покатились прямо на бандитов. Ночную тишину вспороли крики боли, проклятия, глухие удары, отчаянные вопли падающих в пропасть людей.

Когда грохот камней затих, на изрытой камнями тропинке не осталось ни одной живой души. Банда Бар-Абы нашла свой конец на дне пропасти. Потом мы узнали, что главаря в ту ночь не было на тропинке. Он скрывался в убежище с двумя или тремя приближенными и, узнав о гибели банды, перебрался в окрестности Иерусалима.

Откуда-то сверху раздался торжествующий клекот. Мы задрали головы. Два орла парили над вершиной, подставляя крылья холодному хермонскому ветру. Я поднял руку и благодарно помахал им.

Внизу в деревне замелькали красные точки факелов. Приглушенный расстоянием, доносился слабый перезвон колокольчиков. Видимо, шум камнепада и крики разбудили жителей Мигдала, и сейчас они с оружием в руках выбегали из домов, намереваясь защитить свои семьи от бандитов. Узнать, что произошло на самом деле, они смогли только под вечер следующего дня, когда жар солнечных лучей подсушил тропинку и отец сумел спуститься в деревню.

У этого случая оказались самые выдающиеся последствия. Для меня, конечно. Когда отец принялся выяснять, кто поднял тревогу, Мирьям рассказала о голосе, разбудившем ее ночью. Голосе выкормленного нами орленка. В ответ на недоверчивые взгляды она указала на меня.

– Шимон давно слышит их голоса и подолгу беседует с птицами.