Поцелуй черной вдовы (СИ)

Соланж посчитала: остановивших повозку было не больше пяти человек. Не ожидавшие от простого наемника серьезных навыков боя, они поначалу с интересом следили за битвой приятеля с Гриммом, но стоило тому вскрикнуть, зажимая рану рукой, как остальные разбойники скопом кинулись к Сайласу.

Вот и все, сейчас с ним будет покончено!

Решив так, Соланж подхватила длинную юбку, задрав ее много выше дозволенного приличиями (но до них ли было сейчас?), и, оглянувшись к Жюли с приложенным к носу указательным пальцем, велела оной молчать. А сама спрыгнула на дорогу…

Заряженный мушкетон приятно оттягивал руку, сердце горело от быстрого перестука. Поначалу маленькими шажками Соланж отошла от повозки, двигаясь так, чтобы она прикрывала ее от разбойников, а потом просто бросилась прочь…

Может быть, разгоряченные битвой, они не сразу заметят ее, а там лес — и свобода.

— Эй, девка, стоять! — полетело ей в спину. — Стоять, я сказал.

Она, конечно, голоса не послушалась и припустила быстрее, проклиная в сердцах тяжелую юбку и стиснувший тело корсет. Без них она бы бежала быстрее — ее никто не сумел бы догнать…

А так… ее со всей силы схватили за руку и дернули на себя. Развернувшись волчком, будто игрушка юла, она со всей силы впечаталась в твердую грудь. Даже в глазах потемнело на миг…

— Что, маленькая строптивица, решила сбежать? Это ты зря. — Ее обдало неприятным дыханием изо рта.

Надо было все-таки кинуть мушкет и стянуть с рук перчатки, но оружия было жаль, и она прогадала.

Или все-таки нет?

Сфокусировав зрение, девушка рассмотрела ухмыляющееся лицо в паре дюймах от своего и сработала моментально: чуть отклонившись, припечатала негодяя головою в лицо. От удара из глаз брызнули звезды, причем самые что ни на есть настоящие, показалось, что врезалась она в стену. И вряд ли в других обстоятельствах этот удар навредил бы противнику, но Соланж понимала, что ее смертельно опасная кожа доделает остальное.

Так и вышло: глухо вскрикнув, мужчина осел с удивленным выражением на лице, и пальцы, удерживающие ее, тут же разжались. Не теряя ни единой секунды, Соланж опять побежала… Все туда же, в сторону леса, и уже достигла подлеска, когда вместо звона мечей услышала окрик Пса:

— Мисс Дюбуа, остановитесь, прошу. Они вам больше не угрожают!

«А ты, Пес, ты тоже не угрожаешь?»

Конечно, она не подумала остановиться: что эти разбойники, что он сам — все одинаково ограничивали свободу, о которой она так мечтала. Все, хватит, пришло время взять свою жизнь в свои руки!

— Мисс Дюбуа… Соланж… — Голос сделался ближе. — Прекратите бежать, я все равно вас поймаю.

Затравленно оглянувшись, она поняла, что Гримм действительно нагоняет, вот-вот схватит за руку, как и тот…

А ведь у нее мушкетон!

Ну конечно.

Припав спиной к ближайшему дереву, она нацелила на преследователя дуло оружия.

— Не приближайтесь, Гримм, — предупредила прерывающимся от быстрого бега голосом. — Иначе выстрелю в вас!

Мужчина замер в нескольких ярдах, бесстрастно на нее глядя. А ведь правый рукав его куртки был залит кровью, и подбородок рассекал глубокий порез…

Неужели он справился сразу со всеми?

Вот ведь… скотина…

— Мы оба знаем, вы так не поступите, — сказал Гримм. — Вы не убийца, Соланж.

Губы ее изогнулись в усмешке.

— Скажите это моим четверым мертвым мужьям, и они с вами поспорят, — огрызнулась она.

А Сайлас не унимался:

— Они сами свое заслужили, вы ведь пытались их предупредить, но убить хладнокровно, намеренно — дело другое. Вам духу не хватит! Мисс Дюбуа, отпустите оружие.

Удивленная тем, что сказал этот гад — он, что ли, под дверями спален подслушивал? С него станется, если подумать, — она на секунду ослабила бдительность и запоздало заметила, как мужчина шагнул в ее сторону.

— Не подходи, Пес! — истеричнее, чем хотела бы, предупредила Соланж, зафиксировав на противнике чуть подрагивающий мушкет. — Ты не знаешь меня. Понятия не имеешь, на что способна отчаявшаяся женщина! А твоя смерть, если подумать, — небольшая цена за свободу. Я готова ее заплатить!

Что-то стало другим в лице Сайласа Гримма, Соланж уловила ту перемену мгновенно, и взмокшие от усилий ладони закололо сотней иголок.

— Не надо, Соланж, — произнес тихий голос, почти нежный. Ей, наверное, померещилось! — Ты сама понятия не имеешь, что происходит. Просто доверься мне! Хорошо?

Еще шаг в ее сторону…

— Лучше не подходи.

Снова шаг…

И Соланж выстрелила.

То ли палец соскользнул с пускового крючка, то ли ужас застил ей глаза, то ли и то, и другое — все разом. Но едким дымом заволокло пространство между ней и противником — закашлявшись и разгоняя руками плотную дымку, она припала к земле, приготовившись к нападению. Все же не верила, что попала в мерзавца…

Этого разве что пулей из серебра и уложишь!

И замерла, различив на земле неподвижное тело.

Боже мой!

Гримм не двигался, грудь его не поднималась и не опадала, глаза были закрыты.

Неужели убила?

Убила Пса?!

От этой мысли у нее скрутило желудок, и Соланж, через силу сдержав подступившие рвотные спазмы, приблизилась к… телу.

— Пес? — позвала она. — Пес, ты слышишь меня? — И ткнула его носком туфли в бок…