Поцелуй чудовища

Гадать Вадим не привык; поэтому он спросил в лоб, в очередной раз подловив Глеба на том, что он любуется Олечкой. Бесцеремонно плюхнувшись на его стол, едва не своротив на пол кипу бумаг, он уставился в лицо босса веселыми бесстыжими глазами и произнес:

— Олька, что ли, нравится? Да? Да? Да!?

На его бесхитростном лице играла такая искренняя улыбка, исключающая всяческую возможность какого-либо подвоха, что Глеб, задумавшись ненадолго, признаваться или нет, наконец расслабил напряженные плечи, свободно откинулся на спину кресла и, выдохнув с облегчением, словно сбросив тяжкий груз, нехотя ответил:

— Ну. так.

— Так?! — переспросил Вадим. — Так?! — уточнил он, словно не веря своим ушам. — Да ты за ней целый день ходишь как голодный бродяга за тарелкой супа. И даже не пытаешься заговорить. В чем дело, бро?!

— А что я могу ей дать? — внезапно произнес Глеб.

— Пф-ф-ф, — Вадим чувствовал себя воздушным шаром, в который ткнули иглой, и теперь из него со свистом утекает воздух. — Что значит — «что я ей могу дать»?! Да все! И почему сразу давать?! То есть. постой. ты что, серьезно!?

Глеб выудил из пачки очередную сигарету и прикурил прямо в кабинете, пуская струю душистого дыма в потолок.

— Таким девушкам, как Олечка, — веско произнес Глеб после весьма продолжительной паузы,

— нужно все. Семья; муж; дети. Стабильность.

— А ты?.. — подбодрил его Вадим, с неудовольствием отмечая, что из шефа каждое слово приходится вытягивать клещами.

— А я не готов предложить ей все это, — язвительно ответил Глеб, глянув в открытое лицо друга. — Какой, к чертям, из меня муж. Так, повстречаться, — глаза Глеба ярко вспыхнули, от долго сдерживаемой страсти у него дрогнули губы, и он отвернулся на миг от Вадима, чтобы то не заметил его исступленной жажды. — Потерлись бы животами. Этого я хочу от нее, понимаешь? Нахлобучить ее пару-тройку раз до визга. Чтоб ходила неровно. Чтоб сидеть неделю не могла. А семья. это не для меня.

— То есть, сдерживать свои скотские порывы ты не готов, — подытожил Вадим. — Даже ради такого ангела, как Олечка.

— Не-а, — ответил Глеб.

— О-о, ваше благородие, — протянул Вадим, поправив на носу очки и внимательнее глянув в непроницаемое лицо друга. — Да ты скотина. Человек без сердца. Повстречаться… пошоркаться… с Олечкой!

— Да, — легко подтвердил Глеб. — Потому и. не встречаюсь. Незачем это.

«Та-ак, — подумал Вадим, почесывая макушку всей пятерней. — Однако, выполнить обещание будет куда сложнее, чем я думал.»

Самое забавное заключалось в том, что эти двое, кажется, искренне нравились друг другу. Олечка с ее трагичным, молчаливым, почти детским восторженным обожанием, Глеб — с его упрямым отказом от ангелоподобной девушки; за нее решил, что ей надо, и заранее отказался ей это предоставить…

«Два махровейших, инфантильных эгоиста, которых надо бы публично выдрать за идиотизм на площади, — с некоторым раздражением подумал Вадим. — Так, вот ничуть не жаль этих дураков. Ничуть. Они друг друга достойны. И она заработала хорошую трепку, и ему надо развеять розовый туман-то…»

— А что, кстати, за ресторан ты выбрал на празднование? — как бы невзначай спросил Вадим.

* * *

План его был прост, как выеденное яйцо, и одновременно хитер как все, что задумывал Вадим.

Место для празднования выбрал он сам, уверив Глеба, что круче места не найти, и таинственно намекая на какой-то особый подарок. И это отчасти было правдой.

Первой на празднике он выцепил Олечку.

Она, весь вечер не сводя влюбленных страдающих глаз с шефа, с горя выпила пару бокалов и была готова на все — даже стать тореро на корриде. Поэтому когда Вадим подхватил ее под локоток и вроде как пригласил на танец под ненавидящим взглядом Глеба, она даже не особо сопротивлялась.

— Сейчас, — тихо проговорил Вадим на ухо девушке, неуклюже покачиваясь с ней в танце меж таких же пар, медленно топчущихся вокруг них под романтическую музыку, — ты пойдешь вроде как припудрить носик.

— Зачем? — изумилась Олечка, и Вадим крепко, почти до боли, сжал ее руку и привлек к себе.

— Затем! — прошипел он. — Ты просила тебя с Глебом свести — вот, я выполняю свое обещание, — Олечка вскрикнула, и Вадим крепче ее к себе прижал, так, что она вздохнуть не могла.

— Если не передумала, — продолжил он, когда Олечка перестала трепыхаться и затихла, — то справа по коридору будет такая дверь… постучишь туда три раза. Потом еще раз. Тук-тук-тук. Тук. Вот так, поняла? Скажешь одно только слово — «роза». И скажешь, что твоя комната двадцать пятая.

— Что за шпионские игры? — произнесла опешившая девушка, с тревогой глянув в лицо шефа. — Зачем это?!

— Так надо, — ответил он. — Так тебе предоставят комнату для свиданий.

От этих слов лицо девушки вспыхнуло багровым румянцем от стыда.

— Как проститутке!? — почти вскрикнула она, и Вадим резко повернул ее спиной к Глебу, наблюдающему за танцующими.

— Как приличной женщине, — зло зашипел Вадим девушке на ухо. — Очень приличной, состоятельной, независимой, умной и красивой, но любящей игры. погорячее. Это закрытый БДСМ-клуб.