Поцелуй для Джулии (ЛП)

Все уселись за стол в теплой кухне, Ласкомб нарезал еще сэндвичей и приготовил кофе. Завязался оживленный разговор, в котором солировали Ласкомб и Эсме, миссис Бекуорт мягко вставляла слово тут и там, а временами тихим голосом вступал и профессор. Что же касается Джулии, она тоже участвовала в разговоре, пытаясь игнорировать неотступную мысль, что на следующей неделе она вернется за свой стол, а ван дер Дрисма – в свой кабинет. Изменит ли что-то эта дневная поездка? Возможно, теперь начальник станет дружелюбнее, возможно, прекратит называть ее «мисс Бекуорт».

В понедельник утром профессора на месте не оказалось, но на своем столе Джулии нашла записку: «Если понадоблюсь, я в лаборатории», – с нацарапанными внизу его инициалами. Она открыла почту, ответила на телефонные звонки, разобралась с ежедневником шефа и принялась за собственную работу. И проработала уже какое-то время, когда зашел профессор, положил на ее стол какие-то бумаги и строгим тоном сказал:

– Доброе утро, мисс Бекуорт.

Джулия вздохнула. Они снова вернулись к началу. Она бесцветным голосом ответила на приветствие, добавив резкое «сэр» и «доктор Макфинн хотел бы увидеться с вами этим утром, если возможно».

Ван дер Дрисма замер и уставился на нее, что жутко нервировало. Джулия опустила руки на клавиатуру:

– Я закончу эти записи, сэр.

И быстро отвернулась, радуясь поводу отвести взгляд от его задумчивых глаз.

Глава 5

После этой первой неудачной встречи Джулия мало видела профессора. Она говорила себе, что рада этому – и знала, что лжет. Она хотела нравиться ему, хотела, чтобы он общался и смеялся с нею, как с матерью и Эсме. Джулия не страдала тщеславием, она привыкла к восхищенным взглядам и отклонила не одно соблазнительное предложение от молодых врачей, но профессор продолжал смотреть на нее безразлично и не проявлял желания добавить теплоты в их отношения.

«Да и с чего ему это делать, – рассуждала Джулия, – если в Гронингене его ждет девушка». Или не ждет. Возможно, перед ними лишь безнадежное будущее с украденными встречами, чтобы поддерживать их любовь. Понимая, что ее мысли слишком романтичны, Джулия заставила себя вернуться к текстовому редактору.

Утром на ее столе зазвонил телефон.

– Я не могу связаться с профессором ван дер Дрисмой, – пожаловался оператор. – Его телефон не отвечает. Вы примете звонок?

Радуясь перемене, Джулия ответила и услышала юный женский голос:

– Вы секретарь профессора ван дер Дрисмы? Я хотела бы с ним поговорить, пожалуйста.

– Сейчас его нет на месте. Вы подождете, пока я узнаю, смогу ли его найти? Как вас представить?

– Мефру ван Грааф. Я подожду.

Опуская трубку, Джулия услышала легкий смешок.

– Пропади ты пропадом, – пробормотала она и пошла проверить телефон на столе начальника.

Трубка оказалась сдвинута. Неудивительно, что оператор не мог с ним связаться. Джулия поправила аппарат и без особой надежды позвонила на пейджер профессора. И удивилась, когда он перезвонил примерно через минуту.

– Надеюсь, это срочно, – сказал раздраженно, прежде чем Джулия успела вставить слово. – Я занят.

– Мефру ван Грааф ждет вас у телефона.

Профессор помолчал, потом попросил:

– Спросите у нее номер, хорошо? И скажите, что я перезвоню в течение получаса.

И отсоединился, а Джулия вернулась к своему столу.

– Мефру ван Грааф? Профессор не может сейчас подойти к телефону. Он просил меня записать ваш номер, и перезвонит в следующие полчаса.

– Очень хорошо. Вот номер. Я подожду. – Послышался счастливый легкий смех. – Я долго ждала, а теперь в этом нет необходимости. Я не хочу говорить по телефону, вы понимаете…

– Да, понимаю, – оборвала Джулия и повесила трубку

Должно быть, что-то произошло. Мефру ван Грааф свободна. И может выйти за профессора. Думать об этом не хотелось. «И хорошо, что стол завален работой».

Вскоре вернулся ван дер Дрисма:

– Вы записали номер?

Джулия вручила ему обрывок бумаги, и профессор ушел в свой кабинет, оставив дверь открытой. «Надо бы закрыть». Как бы ни жаждала Джулия узнать, о чем пойдет речь, подслушивать она не собиралась. Но закрывать дверь не пришлось. Профессор говорил на родном языке, хотя первое произнесенное им слово она поняла. «Ливелин» – дорогая. И в каждом звуке – нежность, на которую голландец был не слишком щедр.

Джулия застучала по клавишам так, словно от этого зависела ее жизнь, не желая слышать его голос. Даже на чужом языке он был полон очарования.

Профессор поговорил еще какое-то время и, взглянув на часы, показал подчиненной, что пора на обед. Ей не хотелось уходить на случай, если шефу что-то понадобится, и она сидела тихо, прислушиваясь к словам и смеху. Вскоре ван дер Дрисма повесил трубку и распахнул дверь

– В час у меня пациенты в клинике. Увидимся там, мисс Бекуорт. Вам необходимо перепечатать пару кассет. Они на моем столе.

– Очень хорошо, сэр. Сейчас я иду на обед.

Он взглянул на часы:

– Да, да, конечно. – Кивнув с отсутствующим видом, профессор направился на выход, но напоследок добавил: – Если понадоблюсь, я в отделении. Вы передадите, хорошо?