Поцелуй дочери канонира / Бестия

— Барри, Мишель Уивер была права, — сказал Вексфорд. — Бишоп бросил свой пистолет. Пистолет покатился по полу. Как бы странно это ни выглядело, после того выстрела по полу зала скользили два пистолета. — Вайн подошел и сел на край стола Вексфорда. — Хокинг сказал мне, что Бишоп бросил свой револьвер. У него был «кольт-магнум» 357-го или 38 калибра, точнее теперь не скажешь. И кто-то подобрал этот кольт. Кто-то из посетителей банка, не дождавшихся нашего приезда. Мужчина, наверное, — у Шэрон Фрезер сложилось впечатление, что ушли только мужчины.

— Если подбираешь пистолет, то не иначе с дурными намерениями, — сказал Вайн.

— Да. Но не обязательно с какими-то конкретными. Хватит и общей склонности к преступлению.

— Глядишь, и пригодится когда-нибудь, так, сэр?

— Ну, что-то в этом роде. Так мой отец в старости поднимал каждый гвоздь, что находил на дороге — пригодится.

У Вексфорда зазвонил мобильный телефон. Дора или участок. Может, кто-то позвонил по горячей линии, номер которой каждый день появлялся на экранах телевизоров, и сообщил что-то, имеющее отношение к делу? Но звонил Берден, который в тот день в конюшне не появлялся. Он сказал:

— Рег, нам позвонили. Не на пульт дежурного. Мужчина. Говорил с американским акцентом. Сказал, что он сосед Биб Мью, у которой нет телефона. Звонил по ее просьбе. Говорит, что Биб нашла в лесу труп.

— Я знаю, о ком ты говоришь, Майк. Я с ним разговаривал.

— Она нашла труп. Повешенного на дереве.

XVI

Биб пропустила их в дом, не говоря ни слова. На Вексфорда она посмотрела таким жалким и затравленным взглядом, будто он был судебным исполнителем, явившимся описывать имущество. Такой она оставалась в продолжение всего разговора: раздавленной и потрясенной, будто воды сомкнулись над ее головой, и большие не было сил бороться.

Без сережек, в вельветовых брюках, клетчатой рубашке и пуловере с острым вырезом она выглядела еще мужеподобнее, чем обычно. Вексфорду на ум пришли слова Розалинды: «Я готова опозорить мой мужской наряд и расплакаться, как женщина…»[18]. Только Биб не плакала, да и не полная ли это чепуха, что женщины плачут, а мужчины нет?

— Расскажите, что случилось, миссис Мью, — попросил Берден.

Она провела их в маленькую загроможденную гостиную, где для полноты пасторальной картины не хватало только закутанной в шаль старушки в кресле, и, по-прежнему не говоря ни слова, опустилась на диванчик, набитый конским волосом. Она не сводила глаз с лица Вексфорда. Инспектор подумал, что надо было взять с собой кого-то из девушек-констеблей — обнаружилось кое-что, чего он не понимал до сих пор. Биб Мью не просто чудаковатая, туповатая или откровенно глупая, она — умственно отсталая, инвалид. Инспектор почувствовал прилив жалости. Такие люди тяжелее переносят потрясения — шок подрывает их невинность.

Берден повторил свой вопрос, но тут вмешался Вексфорд:

— Миссис Мью, я думаю, вам бы лучше выпить чего-нибудь горячего. Можем мы приготовить вам чаю или кофе?

«Сюда бы Карен или Энни!» — еще раз подумал инспектор. Но Биб внезапно заговорила:

— Он мне дал. Этот, в соседнем доме. Бесполезно было просить от нее того, чего ждал

Берден. Эта женщина не смогла бы при всем желании связно изложить факты, подробно рассказать о своей находке.

— Вы были в лесу, — начал Вексфорд и, взглянув на часы, продолжил: — Ехали на работу?

Она кивнула с более чем испуганным видом. То было судорожное движение перепуганного, загнанного в угол зверя. Берден молча покинул комнату, отправившись, как догадался Вексфорд, на поиски кухни.

Что ж, пора перейти к самому трудному, лишь бы только с ней не началась истерика.

— Вы увидели что-то или кого-то? Что-то висящее на дереве?

Еще кивок. Биб сцепила руки и быстрыми движениями стала заламывать пальцы. И, к удивлению Вексфорда, заговорила. Очень настороженно она произнесла:

— Мертвого человека.

«Боже, — подумал инспектор, — если только это ей не померещилось, а я не думаю, что бедняжке померещилось, — это Джоан Гарленд».

— Мужчину или женщину, миссис Мью?

Но она только повторила:

— Мертвого человека. — И добавила: — Повешенного.

— Ясно. Его видно с дороги?

Биб яростно замотала головой.

Берден принес чай в кружке с портретами герцога и герцогини Йоркских. Их кружки торчала чайная ложечка, и Вексфорд подумал, что Берден, не иначе, положил в чай столько сахару, что ложка в нем стоит.

— Я связался, — сказал он. — Анни приедет. — И добавил: — И Барри.

Биб Мью обхватила кружку ладонями и прижала к груди. Вексфорд не к месту вспомнил чей-то рассказ о жителях Кашмира, которые в холода носят под одеждой горшки с горячими угольями. Он подумал, что если бы их с Верденом не было в комнате, Биб засунула бы кружку с чаем под кофту. Казалось, тепло больше успокаивало ее, чем питье.

— Я зашла в деревья. Мне нужно было в деревья.