Поцелуй феи

Впереди, рядом с одним из домов прямо по улице бегали пять кур. В городах подобная картина не редкость. Курица самая удобная птица — неприхотлива, несёт яйца, источник пера и мяса, вдобавок всеядна, что не дай, склюёт. С ней не бывает отходов пищи. И умна, от жилища слишком не отдаляется. Не ожидая никакого подвоха, Рун продолжил путь в сторону сей пернатой пятёрки, но едва приблизился, куры внезапно выстроились в ряд, словно солдаты в шеренгу, и стали синхронно кланяться, кудахча. Наклонятся, и хором «ко-ко-ко», наклонятся, и «ко-ко-ко». Не успели они поклониться и пару раз, как пред ними села ворона, точно командир, и присоединилась к ним карканьем, тоже начав бить поклоны. Они «ко-ко-ко», она «кар-р-р». Ехавший вблизи на телеге босоногий мужик аж остановил лошадь, уставившись на это. Потом перевёл взгляд на того, в чью сторону птицы исполняли свой номер, на Руна, изумлённо таращась. Его лошадь вдруг поклонилась, озадачив его ещё сильнее. Рун сделал вид, что тоже удивляется всему. Торопливо прошёл мимо. Лала помахала живности ручкой, рассмеявшись.

— Ох, милая, — озабоченно проговорил Рун, как только они немного отдалились от места странной встречи. — А звери-то тебя видят.

— Ну конечно видят, любовь моя, — подтвердила Лала. — Волк с нами был, а ты и не догадался?

— Ну, волк меня не особо волновал. Как-то не придал значения. Я сухой, животные кланяются. Ох, не кончится это добром.

— Не переживай, львёнок, — приободрила его Лала по-доброму. — Ты Нур, я незначима. Нам главное, чтобы не узнали, кто мы на самом деле, всё остальное как будто не важно.

— Я всё же несколько иного мнения, — вздохнул он.

Мимо пробегала собака. Поравнявшись с ними, села, глядя влюблёнными глазами, и давай бить поклоны. Наклонит голову и «гав-гав», наклонит голову и «гав-гав».

— Да что же это такое, — простонал Рун в растерянности. — Не вели себя животные так раньше. Что происходит?

— Магии во мне слишком много, суженый мой, — поведала Лала. — Кажется, в этом дело.

Двое мальчишек встали как вкопанные неподалёку, дивясь на собаку. Тут дождь хлынул, точно из ведра, полился плотным шумным ливнем. Но они даже не шелохнулись. Пёс тоже и не подумал прервать своё представление. Вверху ослепительно засверкало. Через миг грянул гром, да так сильно, что оглохнуть можно, Лала вскрикнула, побледнев. Рун осмотрелся кругом, словно в последней надежде, ища хоть какой-то выход. И сквозь пелену водяных струй вдруг отчётливо различил рисунок белого гуся.

— Вон наша вывеска, — с облегчением поспешил сообщить он громким голосом, дабы его слова не потонули в звуках прохудившихся небес. — Сейчас укроемся, Лала, не бойся.

Оставшееся расстояние Рун проделал бегом, и вскоре они наконец скрылись от непогоды, животных и чужих глаз за спасительной дверью.

* * *

Первое, что почувствовали Рун и Лала, оказавшись внутри, это запах еды. Много разных аппетитных ароматов витало в воздухе.

— Ой, как вкусно пахнет! Прямо голова теперь уже от этого закружилась, — восхитилась Лала.

Вокруг в помещении были расставлены грубо сколоченные столики с лавками, за несколькими сидели люди, обедая — за одним два стражника, за другим четверо монахов в поношенных обрядниках, за третьим рыжеволосый дяденька в типичном облачении охотника, за четвёртым бородатый мужик в залатанной крестьянской одежонке и женщина в платке с ним. Толи дождь загнал всех, толи урочный час был подкрепиться. Сбоку в большом камине горела пара поленьев, создавая ощущение уюта и помогая ослабленному тучами тусклому солнечному свету, проникающему снаружи в окна, лучше разгонять полумрак.

— Похоже, это харчевня, а не постоялый двор, — поделился наблюдением Рун. — Напутал что-то стражник? Сейчас поедим, Лала. Всё равно, пока дождь, никуда не пойдём. Ты чего хотела бы поесть?

— Пирожок какой-нибудь. И кашки. И молочка, — принялась перечислять Лала с энтузиазмом. — И сыру ещё чуточку. Всего хочу. Только не похлёбочки. Соскучилась по обычным кушаньям.

Перед ними нарисовался лысоватый гладко выбритый мужичок в чёрной жилетке. Поглядел строго:

— От дождя или по делу? Если от дождя, ступай себе мимо.

За окнами загрохотало, не так оглушительно, как это было на улице, но Лала всё же вздрогнула.

— Да дайте парню переждать, жалко что ли? — подал голос один из монахов.

— Жалко, — не без едкости заявил мужичок. — Ходют, грязь наносят, убирай за ними потом. Можно и на крыльце дождь переждать.

— Да ты взгляни на него, он же чистенький, словно помылся только что, — вступилась за Руна дородная женщина в поварском фартуке, тоже подойдя. — Ты откуда такой чистый, когда там льёт? Даже следов на полу нету.

— На крыльце стоял, как дождь начался, — объяснил Рун. — Думал, зайти или нет. Мне вообще-то на постоялый двор надо. А не в харчевню.

— Долго же ты там думал, похоже, — заметил мужичок. — Это и есть постоялый двор, чудак-человек. И харчевня тоже. Тебе комнату надо? На сколько?

— А сколько у вас стоит в день? — аккуратно поинтересовался Рун.

Мужичок оценивающие осмотрел его с ног до головы, прикидывая.