Поцелуй феи

— Ну вот, — изобразила великое разочарование Лала, что выглядело комично при столь счастливом блеске очей. — Я думала, я вмиг могу в себя влюбить.

— Я гнал тебя домой вообще-то, — улыбнулся он весело. — Да и ты, по-моему, сначала не сильно-то старалась меня влюбить. Проклятьями грозила.

— А нечего было под юбочку пытаться заглядывать.

— Я не пытался.

— А вот и пытался, — игриво заявила она. — Говорил «лети-ка, Лала, вверх».

— А вот и нет, — рассмеялся он её хорошему настроению.

— А вот и да, — она тоже рассмеялась, и вдруг обхватила его ласково ручками. — Вот я тебя поймала.

— В сети своей красоты?

— Да, — подтвердила она довольно. — Налюбовался хоть ты на меня, Рун?

— Нет, — вздохнул он с полушутливым добродушным сожалением, и добавил уже вполне серьёзно. — Это невозможно.

— Ну такой ты милый, — порадовалась Лала, сияя улыбкой счастья бесконечного. — Так бы и расцеловала тебя, жених мой.

— Дак я не против, — оживился Рун, притворившись исполненным пылких ожиданий.

Лала лишь снова залилась тихим смехом, лучась чувствами приязненными.

— Котик, давай не вставать сегодня, — предложила она умиротворённо. — Ну, только на покушать прервёмся вечерком. Всё равно дождик за окном, я слышу. Будем лежать в кроватке и наслаждаться друг дружкой. И отдыхать.

— Боюсь, это не выйдет, — усмехнулся Рун не без доли смущения на физиономии. — Итак еле вылежал, не хотел потревожить твой сон. У людей, Лала, бывают нужды. Особые. Вот сейчас как раз такой случай.

— Чтож, значит встанем ненадолго.

— И, между прочим, ты обещала платьице сменить. В награду мне, — напомнил он.

— Ох, верно. Чуточку запамятовала. Тогда пол часика ещё потом полежим. И после платьице, — попросила Лала со всей своей девичьей нежностью. — В кроватке так приятно. Тепло, удобненько. Уютно.

— Как пожелаешь, ласточка моя, — отозвался он любяще, погладив её пальчики.

— Но мы обязательно встанем, мой хороший. Платьице это святое. Я и сама хочу тебя порадовать, — заверила Лала.

Рун свесил ноги с края кровати, сел.

— Ты запрись на засов, — молвил он. — Я приду, постучу три раза и скажу, что это я.

— Нет, заинька, я с тобой. Боязно одной, — возразила Лала.

— На засове чего бояться? — попытался убедить её Рун. — Да и неловко, Лала, чтобы ты со мной шла, когда…  нужда.

— Нет, милый, не хочу разлучаться, — мягко но непоколебимо продолжала стоять на своём Лала. — Я отойду чуть в сторонку там, где…  Вот.

— Ну хорошо, — сдался он, и улыбнулся. — Бедная, никак не можешь от Руна оторваться.

— Могу. Но не хочу, — разулыбалась она в ответ. — Сколько нам ещё осталось быть вместе. Хочу наслаждаться каждой минуточкой.

Вскоре они вышли из комнаты в узкий коридор, направившись в харчевню. Рун не знал, где тут уборная, нужно было сначала спросить у хозяев. И едва они проделали несколько шагов, как одна из соседних дверей распахнулась, и оттуда появился уже знакомый бородатый мужик-крестьянин. Тот, что коня двужильного загадывал.

— О, это ты там, в той комнате? — состроил он озадаченную мину на лице.

— Ага, — кивнул Рун на ходу.

— Постой, парень, поговорить надо, — произнёс мужик таким тоном, словно имеет важное дело.

Но какое может быть важно дело к тебе у чужого человека? Особенно, когда ты ничего не представляющий из себя деревенский юноша. Очевидно никакого, кому как не изгою сие отчётливо понимать. Это либо какой-то подвох, либо недоразумение. Либо желание предъявить очередные необоснованные претензии.

— Мне как бы…  некогда, — вежливо отказался от беседы Рун, чувствуя, что и правда…  сильно пожимает время уже.

— Да я недолго, — проявил настойчивость мужик.

Рун остановился, вынуждая сделать то же самое и Лалу. Она тут же прислонилась к нему плечиком.

— Вот что, — мужик потеребил бороду, подбирая слова. — Ты не знаешь, как выводить клопов?

— Клопов? — изумился Рун. — Нет.

Он отправился дальше, потянув Лалу за ручку.

— Да постой ты, торопыга, — мужик пошёл вслед за ним. — Я же не просто так. Я заплачу.

— Я в жизни ни одного клопа не видывал, — поведал Рун, не сбавляя шаг.

— Так в том-то и дело. Я тоже не хочу их видеть. Я серебром заплачу.

Рун вздохнул. Сумасшедший человек.

— Вы наверное очень богаты, дяденька, коли можете серебром платить за такую ерунду, — пожал он плечами, открывая дверь в харчевню. — Я бы согласился, если бы знал, как их выводить. Жаль, не знаю.

— Эх ты, — разочаровано бросил мужик, кажется всё же смирившись с отказом.

В харчевне было относительно многолюдно. Всё так же в камине лениво горели дрова, всё так же пасмурные небеса делали освещение полусумрачным. Слышались размеренное побрякивание ложек о тарелки, тихие звуки речей. Народ неторопливо поглощал пищу, заодно укрываясь от непогоды. Люд был всё новый, незнакомый, никого из прежних посетителей уже не осталось.

— Не смотри на столы, Лала, там мясо едят, — озабоченно предупредил Рун.

— Хорошо, — шепнула Лала со смесью лёгкого огорчения и испуга.

Они подошли к прилавку, за которым, как и прежде, скучал мужичок в жилетке, хозяин заведения.

— Дяденька, а где у вас уборная? — чуть сконфуженно осведомился Рун.