Поцелуй истины

Странная раздвоенность чувств. Понимаю, что сейчас абсолютно, предельно уязвима — и в то же время ощущаю себя защищённой и в безопасности как никогда. Возможно, за долгие годы скитаний, годы в бегах я и впрямь стала словно дикий зверь, который опасность чувствует шкурой, у которого каждый волосок дыбом, стоит ему почувствовать угрозу… и который как на огонёк костра в тёмном лесу идёт на свет чужой доброты. Которую различает, как бы её не пытались спрятать и замаскировать под нарочитой суровостью и иронией.

— Да. Просто ну очень сильно… хочется.

Жар пробегает от кончиков ушей до пальцев на ногах, опаляет щёки, пульсирует в жилах. Собираю всю свою решимость и не отвожу взгляда. Тревога, предвкушение, радость и волнение сплетаются в один комок где-то у меня в груди и вот-вот грозят взорваться, вспыхнуть океаном света, которым мне так мучительно хочется поделиться с тем, кто зажёг во мне этот огонь. Но я боюсь. Смертельно боюсь обмануться. Цена ошибки слишком велика — моя свобода, моя жизнь… моё сердце. И всё же, как мотылёк на пламя свечи, я лечу навстречу этим обжигающим чувствам.

И пусть я не умею, не знаю, как сказать ему и объяснить… возможно, мои глаза скажут за меня, чего я жду.

— До безобразия неправильная подозреваемая, — вздыхает мой Инквизитор и снова оказывается так близко, что дыхание прерывается и сердце вновь стучит в груди взволнованным набатом. Ближе, пожалуйста! Ещё хоть капельку ближе…

Но и его движения — настороженно-выжидающие, неторопливые, мучительно медленные. Как будто он тоже не решается приблизиться ко мне на расстояние, после которого… что-то произойдёт между нами необратимое. После которого мы уже не будем прежними.

Инквизитор и ведьма. Ведьма и Инквизитор. У нас ведь просто нет будущего.

— А знаешь ли ты, Эби, что записано в Кодексе Инквизиторов первым пунктом?

Качаю головой. Боюсь вымолвить и слово, чтобы не выдать себя ненароком.

— Первый пункт Кодекса гласит: «Никогда не верь ведьме».

Вздрагиваю, ищу в его словах подтекст. Он… раскусил меня? Понял, чего я добиваюсь? Знает о тайной магии ведьм, которая позволяет подчинять через поцелуй?.. В таком случае я погибла…

Но если знает, почему не отстраняется? Почему не прекращает эту игру?

Вместо этого протягивает руку, осторожно касается кончиками пальцев моего виска, заставляя прикрыть глаза от удовольствия и невольно податься навстречу этой мягкой ласке. Запускает руку в волосы, проводит пальцами по всей длине, отчего они словно вспыхивают и начинают слабо светиться в полутьме. Наша личная магия прикосновения снова возникает из ниоткуда — неуместная здесь и странная, как чудесный цветок, расцветший в куче мусора.

— Не верить… Даже если эта ведьма… просто просит шоколада?

— Особенно — если она «просто просит».

Но в разрез с собственными словами он опускает другую руку в карман чёрной инквизиторской формы и вытаскивает неровный прямоугольник шоколадной плитки в серебряной фольге. Запах шоколада с апельсинами заставляет меня содрогнуться от предвкушения. Такую вкусноту я пробовала всего раз в жизни. Запомнила навсегда — как вкус детства и счастья.

Не отрывая от моего лица пристального взгляда, отламывает кусочек… и кормит прямо с рук тающим, сладким, волшебным лакомством, от которого мне хочется жмуриться и мурлыкать, словно котёнку.

Поднимаю глаза, отвечаю на его взгляд открыто и искренне. Мысленно умоляю небеса, чтоб волшебство не прекращалось. Чтобы сломались стрелки часов во всём мире. Чтобы не заканчивалась Новогодняя ночь, за которой всегда приходит бледное, угрюмое, невыспавшееся и жестокое утро.

— А второй пункт?..

— Второй пункт Кодекса гласит: «Никогда не целуй ведьму».

Склоняется ко мне… и неторопливо сцеловывает крошки шоколада с уголка моих губ. Горячо, терпко, нежно.

Я тоже плавлюсь, как шоколад и задыхаюсь от жара, который бурлит внутри, словно тёмная лава.

Мало. Этого слишком, преступно мало! Я хочу настоящий поцелуй. Не потому, что так предусматривает какой-то дурацкий план. Не потому, что могу умереть, если не выберусь из этой опасной ловушки. А потому, что просто умру, если он не поцелует меня по-настоящему.

— А… третий пункт?..

— Уже не важно. Кажется, я собираюсь нарушить их все.

Горячие руки ложатся мне на талию, сжимают, и я теряю остатки дыхания.

Глава 12

…но мы снова не успеваем. Неужели так будет всегда? И нам всегда будет не хватать нескольких мгновений для нас двоих? Быть может, Вселенная просто не предусмотрела их, когда создавала время?

Он услышал это первым. Резко поднял голову, так и не коснувшись, не подарив мне желанного поцелуя. Нахмурился, отстранился и обернулся в сторону двери — напряжённый, высокий, тёмный… как никогда похожий на грозного неумолимого Инквизитора, а ведь я, на свою беду, уже стала об этом забывать.

Загородил меня от входа своей широкой спиной.

Вот тогда и я услышала их — неторопливые мягкие шаги в коридоре снаружи. Человек приближался очень спокойно и очень уверенно. Скрипнула дверь. Я осторожно вытянула шею, чтобы разглядеть, кто там.