Поцелуй изгнанья

Ясмин очень хотелось медового пирожного, но она оказалась более сдержанной, чем я думал. — Нет, — сказала она, улыбаясь, — не могу. Пять минут на языке и всю жизнь на бедрах.

— Тогда я еще одно съем, — сказал Жак. — Плохой мальчишка! — ответила Ясмин.

— Послушай, Ясмин, — сказал я.

— Какого черта тебе нужно, женатик? — резко ответила она.

— Я только хотел узнать, когда ты бросишь меня ревновать.

— Ревновать? — надменно спросила она. — Ты считаешь, что я думаю о таких мелочах, как вы с Индихар? У меня в голове есть мысли поважнее.

Я покачал головой:

— Насколько я понимаю, Ислам позволяет мне иметь четырех жен, если я смогу их содержать. Это означает, что я по-прежнему могу встречаться с девушками. Да и женат я лишь формально.

— Ха! — воскликнул Саид. — Я так и знал! Ты никогда не спал с ней, так?

Несколько секунд я гневно смотрел на него.

— Ясмин, — сказал я, — дай мне шанс, ладно? Позволь мне когда-нибудь угостить тебя ужином. Мне кажется, нам нужно поговорить.

Она хмуро посмотрела на меня, что вовсе не обнадеживало.

— Поговорим, — сказала она. — Поговорим сегодня вечером в клубе — если Индихар позволит тебе пойти.

Она схватила кусок пахлавы, повернулась и пошла вниз по Улице.

Вскоре после ее ухода я тоже встал и пожелал своим приятелям всего доброго. Затем приказал Кмузу отвезти меня в Папин особняк. Мне еще нужно было поработать с бумагами.

Мне предстояла еще трапеза у шейха Реда. Я вернулся домой с обеденного перерыва и попытался немного поработать. Это было очень трудно. Я понимал, что Фридландер-Бей рассчитывает на мою помощь в осуществлении проекта цифровой связи и в вечном деле стабилизации или дестабилизации мусульманских наций, которые обращались к нам за помощью. Но сегодня я не мог справиться с тревогой. Что на уме у Абу Адиля? С чего это он пригласил нас на обед? Чтобы закончить то, что он начал, когда несколько недель назад похитил нас?

Вот почему я прикрепил к поясу маленький игломет, повернув пояс так, чтобы он находился у меня на спине. Я выбрал игломет потому, что он целиком был сделан из пластика, и рентген его не мог обнаружить. Он был заряжен острыми как бритва стрелками. Не отравленными. Всадить половину обоймы этих штучек в кого-нибудь, и он запомнит это надолго. Если выживет.

Лучшую свою одежду я надел на брачный прием у шейха Махали, и во время нашего тяжелого странствия по пустыне она износилась. Свой дорогой церемониальный кинжал я подарил шейху Хассанейну. Сегодня я надел свой второй лучший костюм — длинную белую джеллабу, вышитую вручную. Это был цветочный узор шелковой кремовой нитью. Это была красивая джеллаба, и я очень ею гордился. Ее мне подарила одна будайинская семья, которой я оказал небольшую помощь.

Я надел сандалии и кафию в черно-белую клетку. Прицепил кинжал в ножнах, сдвинув его на живот, — на бедуинский манер. Когда я надел пояс, то решил спросить Фридландер-Бея, нельзя ли нам взять с собой на обед бен-Турки. Мы уже решили захватить с нами Тарика и Юссефа. Не хотелось появляться в твердыне шейха Реда без собственной маленькой армии.

Папа согласился, что бен-Турки может нам пригодиться, и потому он сопровождал нас четверых в дом шейха Реда. Дом располагался в западном районе города, Хамидийе.

Абу Адиль засел, как жаба, в центре одного из худших районов города. С его особняком могли сравниться только дома Папы и шейха Махали, но дом шейха Реда окружали сгоревшие, заброшенные, полуразрушенные дома Хамидийи. Он всегда напоминал мне Сатану, сидящего в центре своего адского царства.

Мы въехали в ворота в высокой бурой кирпичной стене, окружавшей особняк, и остановились, чтобы охрана признала нас. Затем припарковали машину и впятером пошли к парадной двери. На сей раз мы не позволим нас разделить.

С человеком, открывшим на звонок, у нас сложностей не было. Он провел нас в маленькую столовую, где был накрыт стол на десять персон. Наша компания села в одном конце стола, ожидая явления Абу Адиля.

Это было точно явление. Сначала появился здоровенный личный охранник, за ним въехал в инвалидном кресле шейх Реда. Кресло катил Кеннет. Следом за ними вошли еще двое громил. Я не сомневался, что шейх откуда-то наблюдал за нашим приездом и взял с собой народу столько же, что и у нас. Пять на пять.

— Я рад, что вы оказали мне честь, посетив мой дом, — сказал Абу Адиль. — Нам нужно бы почаще встречаться. Возможно, тогда между нами было бы меньше трений.

— Благодарим вас за приглашение, о шейх, — осторожно сказал я.

Кеннет оценивающе посмотрел на меня. Затем тихо рассмеялся и покачал головой. Он презирал меня, и я не понимал почему. Может, если бы я переломал ему пальцы на руках и ногах, он не ухмылялся бы так самодовольно. «От фантазий вреда не будет», — подумал я.

Слуги принесли блюда кускуса, кефта кабоб, жареного ягненка и овощи под соусом из кактуса.

— Во имя Аллаха, милостивого, милосердного, да будет это угощение приятно вам!

— Да продлится твой пир вечно, отец щедрости, — ответил Фридландер-Бей.