Поцелуй льва

Игорь, наш милицейский капитан, прокричал: «Как для старого пердуна, ты хороший дурак. Открывай двери! У нас нет времени точить лясы с тобой». Один из ребят добавил: «Не откроешь, подожжем дом».

Чтобы придать весомости нашим словам, я выстрелил в воздух.

Наступила тишина. Ребята мечтательно поглядывали один на другого и на двери, за которыми стоял «Мерседес».

Наконец Вандин, когда-то могущественный, отец трясущимися руками кинул нам ключи. Как будто по волшебству они упали прямо мне в руки.

Перед нами во всей своей роскошной красе стоял «Мерседес-Бенц» с откидным верхом. Его медные фары глазели на нас с бесстыдным любопытством.

Его верх был открытым, как бы приглашая нас овладеть этим гладким розово-кремовым телом, про которое я так долго мечтал. Мои ноздри ощутили изумляющий аромат ― смесь бензина и кожи. Я часто представлял себя водителем этого автомобиля.

Но сейчас место водителя занял Игорь. Остальные присоединились к нему. Двое должны были остаться и завести мотор. Наконец-то появилась искра. Мы аплодисментами приветствовали кашлянье мотора. Игорь нажал на педаль и могучий рёв побудил к более сильным аплодисментам.

Наконец розовый «Мерседес» выехал из гаража. Он пьяно пролетел через тротуар на улицу. Пытаясь развернуться, он резко накренился влево, отскочил вправо, выровнялся, и что-то булькнув себе, остановился как вкопанный.

В то время, пока остальные заводили мотор, Игорь выжимал сцепление, менял передачи, давил на газ, крутил туда-сюда ключом. Каждый раз «Мерседес» отвечал каким- то нездоровым чмыханьем. Со временем и оно стихло.

Некоторые начали толкать, но «Мерседесу» на это было начхать. «Вон все из машины! ― закричал Игорь. ― Толкните её по-настоящему».

Мы, как пчёлы, взялись за работу, но автомобиль не сдвинулся с места, пока Игорь не понял, что просто забыл снять его с ручного тормоза.

Теперь он двигался, но не было искры. И аккумулятор был нормальный, и бензина было достаточно. По крайней мере так считали некоторые ребята. Я же в автомобилях ― ни бум-бум. Игорь важно сидел на водительском месте, а мы его толкали, напевая «Эй, ухнем!». Хоть Игорь, обычно, в такие игры не играл, но к этой с удовольствием присоединился. «Вы, недобитки, ― пронзительно орал он, ― толкайте или вам тут смерть!» Для правдоподобности он выстелил в воздух.

Один из нас закричал:

― Тише! «Мерседес» сейчас перевернётся!

― Толкайте, рабы! ― ответил на это Игорь.

Наш смех, свист смешивались с выстрелами, когда мы катили «Мерседес» под гору. Через несколько кварталов улица выровнялась и затем пошла вниз. Когда авто начало набирать скорость, мы вскочили в него.

Выкраденный автомобиль теперь катился тихо и ровно, постепенно набирая скорость. Кое-кто начал имитировать величественный гул его мотора, и вскоре все присоединились к этому галдёжу.

Свыше десятка мальчишек ехало кто в, а кто сверху розового «Мерседеса». Двое уцепились за кузов, один разлёгся сверху, ещё двое пристроились на буксирном устройстве возле запасного колеса. Другие втиснулись на плюшевые сидения.

Я находился на кузове, моя левая рука и нога трепетали на ветру, словно парус.

В крутой части спуска «Мерседес» вдруг стремительно помчался вниз, подпрыгивая на брусчатке, виляя как пьяный туда-сюда.

Игорь прижал руки к клаксону. Я завизжал, остальные присоединились ко мне. Теперь автомобиль со своим экипажем сорвиголов, которые горланили, вопили, орали, мчался стрелой вниз. Казалось он вот-вот оторвётся от земли.

Не паникуя, Игорь приказал нам пригнуться, чтобы уменьшить сопротивление воздуха. Некоторые умоляли его нажать на тормоз, но он пригнулся к рулю, глаза его стали влажными, не замечая ничего, кроме соблазнительной скорости. Несколько раз меня чуть не снесло. Моя левая нога волочилась по мостовой, но каким-то чудом я удержал такое-сякое равновесие.

Наконец улица начала выпрямляться. «Мерседес» уменьшил свою скорость. Когда она выровнялась со скоростью бега, мы выпрыгивали из него, потом снова запрыгивали, бежали рядом, носились вокруг, пока он полностью не остановился.

Мы были у подножия холма крутой улицы Мицкевича. Внизу был временный штаб «уголовной милиции». Она состояла из бывших узников тюрьмы Лонцкого, в большинстве уголовников, которые теперь носили красные повязки, изображая из себя коммунистов. Мы уже имели с ними несколько стычек, потому что они считали нас незаконной группировкой и заходили на нашу территорию.

Ехать туда ― значит нарваться на нежелательные проблемы.

Кто-то предложил, что так как мы уже развлеклись, дать возможность и «уголовной милиции» пороскошничать. От удовольствия мы начали подпрыгивать и дали хорошего пинка этой жестянке.

ПОСЕЩЕНИЕ ДВОРЦА КУЛЬТУРЫ