Поцелуй меня, дьявол

Получить кое-какие сведения о Макграте не составило большого труда. В газетах было то же самое, о чем рассказала Велда, и ничего больше. Рэй сделал пару звонков и сообщил остальное. Уолтер Макграт довольно часто посещал некоторые ночные клубы известного пошиба, обычно в компании с хорошенькой девушкой. Не без нажима с моей стороны Рэй ухитрился раздобыть его адрес. Большая гостиница на Мэдисон-авеню. Совсем неплохо жил этот Макграт.

Несколько минут мы сидели молча, потом Рэй спросил:

— Еще что-нибудь?

— Ли Кавольский. Помнишь такого?

Ему даже не понадобилось лезть в свой архив.

— Хороший был парень. Жалко, что он не смог продолжить свою карьеру. Как сломал руку на тренировке, так и не вылечил ее до конца. А мог бы стать чемпионом.

— Чем он после этого зарабатывал на жизнь?

— Дай-ка подумать. — Рэй наморщил лоб. — По-моему, какое-то время он работал барменом у Эда Руни, но совсем недолго, потом понемножку тренировал других боксеров. Секундочку! — Он снова снял трубку, позвонил в отдел спорта и с минуту слушал монотонный голос на другом конце провода. Когда он положил трубку, в глазах у него стоял вопрос.

— В чем дело, Майк?

— А что?

Он смотрел на меня озабоченным взглядом.

— Ли устроился на работу в частное сыскное бюро, предлагавшее всем желающим услуги телохранителей. Одним из его первых заданий была охрана девушки, которую убили под Нью-Йорком несколько дней назад.

— Интересно, — сказал я.

— Очень. А как в смысле материала для газеты?

— Если бы я все знал, я бы сейчас здесь не сидел. Как он умер?

— Убийство исключается.

— Из чего это видно?

Он взял трубку, зажал ее в руке и начал выскребать чашечку перочинным ножом.

— Убийцы не развозят пиво на одном и том же грузовике десять лет подряд. У них в семье не бывает по пятеро детей, и они не плачут на улице, когда первый раз в жизни сбивают пешехода.

— У тебя хорошая память, Рэй.

— Я ходил на похороны. Интересно было узнать, что случилось.

— Свидетели?

— Ни одного.

Я встал, нахлобучив шляпу.

— Спасибо за информацию, Рэй. Я тебе сообщу, если что-нибудь узнаю.

— Нужна помощь?

— Даже очень. Есть три человека, о которых ты можешь собрать сведения. Если раскопаешь что-нибудь ценное, я позабочусь, чтобы твои труды не пропали даром.

— Все, что я хочу, — это получить исключительное право на публикацию материала в нашей газете.

— Возможно, ты его получишь.

Он улыбнулся и сунул трубку в рот. С виду Рэй ничего собой не представлял. Маленький, тощий, вечно без денег. Но он умел первым оказываться в нужном месте. Я тоже улыбнулся ему, махнул на прощанье рукой, спустился на лифте в вестибюль и вышел на улицу.

Кабинет доктора Соберина выходил окнами на Центральный парк. Если не лучшее место в мире, то близкое к нему. Дом был угловой, белой каменной кладки, с венецианскими окнами и с очень деликатной табличкой, которая сообщала, что здесь проживает Мартин Соберин. В данный момент она указывала также, что он у себя, поэтому я толкнул дверь, и мелодичные звуки колокольчика возвестили о моем приходе.

Внутри было даже лучше, чем я ожидал. В доме царила атмосфера строгости и пунктуальности, говорившая о том, что здесь принимает известный врач, который ориентирован на высшие слои общества, но в то же время доступен абсолютно каждому как с финансовой, так и с этической стороны. Стены покрыты полками с книгами, медицинские журналы аккуратно сложены на столе, мебель подобрана и расставлена таким образом, чтобы любой пациент чувствовал себя непринужденно. Я сел в кресло, достал сигарету и щелкнул зажигалкой, но тут в приемную вошла медсестра, и рука моя застыла в воздухе.

Бывают женщины просто хорошенькие. Бывают просто красивые. Бывают просто роскошные. И бывают такие, как эта. Я испытал такое чувство, будто получил удар в живот, а когда перевел дыхание, мне хотелось только одного — чтобы она не сходила с того места, где свет из окна за ее спиной пробивался сквозь белую нейлоновую униформу.

У нее были светло-каштановые волосы и очень подходящий голос. Глаза тоже были под цвет волос. И они ощупывали меня и смеялись, потому что она знала, что я чувствовал. И лишь на какой-то миг в ее глазах появилось разочарование. Потому что ее присутствие все-таки не помешало мне закурить, и за дымом сигареты трудно было разглядеть выражение моего лица.

— Доктор у себя?

— Да, но у него сейчас пациент. Он скоро освободится.

— Я подожду.

— Пройдите, пожалуйста, к моему столу, я заполню на вас карточку.

Я глубоко затянулся и выпустил ровную струю дыма, потом встал и посмотрел на нее сверху вниз, слегка улыбаясь.

— Сейчас это было бы очень кстати, но дело в том, что я не пациент.

— Вот как! — Выражение ее лица нисколько не изменилось, только брови чуть выгнулись вверх.

— Но я хочу сказать, что готов заплатить по обычной таксе, если потребуется.

— Я не думаю, что это потребуется. — Брови у нее встали на место, и она взглянула на меня с быстрой дружелюбной улыбкой. — А я могу вам чем-нибудь помочь?

Я растянул рот в такую улыбку, что она не выдержала и засмеялась.

— Не стесняйтесь, — сказала она.

— Сколько доктор будет занят?

— Возможно, еще полчаса.