Поцелуй меня, дьявол

Она посмотрела на меня, как на редкого зверя в клетке.

— Наверное, я это сделаю, Майк, — улыбнулась она, — но вряд ли я найду там что-нибудь такое, чему я могла бы удивиться. — И снова улыбка и гортанный смех.

В этот момент мы завернули за угол, и я увидел Карла Эвелло.

В нем не было ничего особенного. На улице он вряд ли привлек бы ваше внимание, в крайнем случае его можно было принять за бизнесмена. Мужчина лет под пятьдесят, заурядной внешности, начавший раздаваться в талии, но тщательно скрывающий полноту за счет искусства портного. Он смешивал коктейли на столе под пляжным зонтом, пересмеиваясь с тремя девицами, которые сидели в шезлонгах.

Двое мужчин рядом с ним тоже могли бы показаться бизнесменами, если бы вы не знали, что один из них был главарем рэкетиров в портовом районе и частым гостем на первой полосе газет. Другой не торговал принудительным трудом, краденым товаром или несчастьями на заказ, но его бизнес был не менее грязным. Он держал контору в Вашингтоне и торговал влиянием. Он с одинаковым усердием жал руки президентам и бывшим каторжникам, наживался на устройстве нужных знакомств.

Я бы чувствовал себя более свободно, если бы разговор при моем появлении прервался. Тогда я бы знал, как себя вести. Но ничего не произошло. Девицы мило улыбнулись и вежливо поздоровались. Пока шел обмен именами, Карл изучал меня с таким лицом, словно пытался припомнить, где он меня видел.

— Хаммер, Майк Хаммер, — сказал он. — Ну да, конечно. Частный детектив, не так ли?

— Был.

— Да-да, несомненно. Я частенько читал о вас. Сестре только волю дай, уж она постарается найти себе необычного провожатого. — Он широко улыбнулся, прямо-таки просиял. — Позвольте представить вам Эла Аффи, мистер Хаммер. Мистер Аффи — деловой представитель бруклинской фирмы.

Главарь портовой мафии изобразил на своем лице кривую улыбку и протянул руку. Меня так и подмывало дать ему по роже, но вместо этого я пожал ему руку и посмотрел в глаза с такой же улыбкой, с какой он смотрел на меня, потому что мы с ним когда-то встречались и оба прекрасно помнили об этом.

Лео Хармоди казался невозмутимым. У него была потная и вялая рука. Он повторил мое имя, кивнул и вернулся к своей девушке.

— Выпьете? — спросил Эвелло.

— Нет, спасибо. Если у вас найдется несколько минут, я бы хотел поговорить с вами.

— Конечно, конечно.

— Это не светский визит.

— Ко мне вряд ли кто-нибудь пожалует со светским визитом. Можете мной располагать. Разговор личного характера?

— Да.

— Пойдемте в дом. — Не утруждая себя извинениями, он взял со стола наполненный бокал, кивнул мне и пошел через лужайку к дому. Два амбала, сидевшие на ступеньках, почтительно встали, открыли дверь и проводили нас внутрь.

Дом был такой, как я и ожидал. Миллион долларов в подобающей упаковке. Богатство в хорошем вкусе, который не мог быть продиктован человеком, воспитанным на задворках мафии. Через длинный холл мы прошли в кабинет, в котором господствовал большой концертный рояль, и Карл жестом руки пригласил меня сесть.

Два парня вошли следом и встали спиной к двери.

— Разговор личного характера, — сказал я.

Карл небрежно махнул рукой и сказал:

— Они ничего не слышат. — Потом сделал несколько неторопливых глотков. Я видел только его глаза над краем бокала, круглые и блестящие глаза-бусинки. Я видел слишком часто такие глаза — острые буравчики под припухшими веками.

Я взглянул на парней, и один из них, повыше ростом, качнулся на носках и осклабился. У каждого из них оттопыривался карман на правом бедре.

— Тем не менее они имеют уши.

— Тем не менее они слышат только то, что я хочу. — Лицо его расплылось в улыбке. — Необходимые излишества, так сказать. Есть люди, которые постоянно предъявляют ко мне требования, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Я понимаю, что вы имеете в виду. — Я вытащил сигарету, неторопливо прикурил, побарабанил пальцами по ручке кресла. Я дал ему возможность увидеть мою улыбку и слегка повернул голову, чтобы парни у двери тоже могли ее увидеть. — Они тебе помогут, Карл, как мертвому припарки, ты это тоже имей в виду. Я запросто шлепну и тебя, и этих двоих еще до того, как любой из вас попробует вытащить свою хлопушку.

Карл привстал в своем кресле, большой парень перестал раскачиваться, и в какой-то момент мне показалось, что он все-таки попробует. Возможно, ему не понравилась моя улыбка, и он не стал ничего затевать.

— Выйдите, ребята, — сказал Карл, и они молча вышли.

— Теперь мы можем поговорить, — сказал я.

— Мне не нравится ваше поведение, мистер Хаммер.

— Конечно, это их портит. Они знают, что им платят не по делу, не такие уж они крутые. Смешно подумать, как меняется человек перед лицом смерти. Они крутые только потому, что отличаются от обычных людей. Их не тревожит совесть. Они застрелят человека и будут смеяться, потому что знают, что не получат пулю обратно, но стоит им оказаться в одном шаге от смерти, и они тут же меняются. Я тоже не подвержен угрызениям совести.

Все это время он сидел, подавшись вперед. Когда я кончил говорить, он откинулся на спинку кресла и взял свой бокал.