Поцелуй меня крепче

Но как-то раз ему все же повезло, и он увидел одинокого человека, шагающего смело через лес. Медведь увязался за ним, так как ему очень хотелось подойти поближе и как следует разглядеть его, понюхать и, может быть, даже потрогать. Он дождался, пока человек отойдет дальше от скита, и уже собрался было подкрасться к нему, как вдруг раздался такой страшный грохот, что медведь от страха бросился в чащу и потом долго не появлялся возле скита.

Однако любопытство взяло-таки верх, и через пару дней медведь снова вернулся, чтобы продолжить слежку. И снова он увидел человека, который не боялся ходить один, но на этот раз тот был с четвероногим другом, сразу не понравившимся медведю, поскольку тот так же, как и человек, уж слишком по-хозяйски вел себя в медвежьих владениях.

Медведь не пошел за ними следом, а направился к воротам скита, которые человек плотно закрыл за собой. Он попытался проникнуть внутрь – туда, куда манили его теплый запах человеческого жилья, необыкновенно вкусные запахи съестного, дух человека, живого тела. Трепещущими ноздрями влажного блестящего носа он втягивал заманчивые ароматы, и шерсть вставала на его загривке дыбом, а клыки беззвучно обнажались в оскале. Поднявшись на задние лапы, он с силой навалился на ворота, заскрипевшие под тяжестью могучего тела, но с честью выдержавшие атаку зверя. Затем опустился на передние лапищи, недовольно и громко сопя, и отправился восвояси.

Несмотря на то что проникнуть в скит ему не удалось, медведь свои попытки не оставил и вернулся глубокой ночью. Со всего разбега он бросился на неприступные ворота, которые не только затрещали, но и стали заваливаться. Однако бешеный разъяренный лай пса и начавшийся в скиту невероятный переполох разбуженных людей заставили зверя снова ретироваться.

Рассерженный и злобный, медведь сердито продирался сквозь кустарники, и по спящему лесу далеко и звонко раздавался громкий треск валежника, ломающегося под его тяжелой поступью. Медведю совсем не нравилось, что в его лесу хозяйничали эти двуногие. Они мешали ему своим присутствием, ставя под сомнение его права на участок тайги, который он считал своей неделимой собственностью и за который, чтобы отстоять, дрался смертным боем. И не с какими-то там непонятными и слабыми на вид существами, а с себе подобными – сильными, злобными и жестокими противниками.

Отойдя немного от скита, он вдруг обнаружил странные холмы между деревьев, которых прежде в лесу не видел. Неужели и здесь двуногие посмели наводить свои порядки? Медведь злобно полоснул мощными когтями по свежему холмику и затем стал яростно разрывать его. И чем больше рыл, тем явственнее ощущал необыкновенно притягательный для него запах. Он еще активнее принялся разгребать могучими лапами податливую землю и скоро наткнулся на деревянные доски, из-под которых и шел этот чудный аромат. Медведь одним ударом разбил деревяшки, с превеликим изумлением обнаружив под ними лежащего двуногого. Он уселся на толстый зад и удивленно повертел головой, затем жадно набросился на недвижимое и необыкновенно вкусное тело, вцепившись в его голову мощными челюстями. Раздался хруст ломающихся костей.

Теперь он ясно осознавал, для чего ему нужны эти двуногие. Отныне они – его пища, такая вкусная и питательная, какой раньше он даже не мог себе представить. И не надо ни за кем гоняться, чтобы добыть пропитание. И не надо набивать пустое брюхо пресными травами, утоляя голод. Эти двуногие так вкусны и легкодоступны, что он согласен мириться с их проживанием в его лесных владениях.

И началась у медведя прекрасная сытная жизнь. А сытому-то и довольному – и на людишек смотреть можно подобрее. Пока еда в разрытых холмах не закончится.

Уже холодало, и первый снег покрыл землю пуховым ковром. Но укладываться в спячку медведь при подобном изобилии не собирался. Этак он и зиму перезимует. В его берлоге тепло и сытно. Чего еще-то желать?!

Но не сидится в своих берлогах неугомонным двуногим. Шастают зря по лесу да его, истинного хозяина тайги, беспокоят. Один даже чуть было в его берлогу нагло не сунулся. Вот и пришлось проучить смельчака, возомнившего себя царем природы, показать ему его истинное место на земле. Вкусным оказался двуногий. Гораздо вкуснее тех, что под холмами лежали, – мясистей, сытнее. Теперь медведь уже осознанно искал встреч с людьми, убедившись, что их, таких неопасных и совсем беспомощных, легко и просто убивать.

Однако в этот раз ему не повезло. Если бы не пес, он смог бы одолеть двуногого. Но пес никак не подпускал его к своему хозяину, жестоко терзая медвежью грудь. И снова медведь вспомнил грохот выстрелов, явственно ощутил последовавшие за этим взрывы боли, еще более страшные, нежели острые и беспощадные челюсти бешеного пса. Внутри зверя вновь зарождались яростные вспышки мести и злобы, гневный рык нарастал в мощных легких и, проходя горлом, вырывался наружу, оглашая окрестности диким ревом, от которого у всех обитателей леса кровь стыла в жилах.