Поцелуй меня, любимый

       В саду было многолюдно. Гости делали вид, что вышли с утра на прогулку, но как только на дорожке показался пранадармец, все помчались в ту сторону, где в ожидании расхаживал зачинщик этого поединка.

       — Ну где же он? — нетерпеливо поинтересовался Гаруф, осторожно раздвигая ветки бурно цветущего кустарника; его волосы были сплошь покрыты розовыми лепестками. — В такую рань пришлось подняться, — обиженно посетовал он, — а они всё никак не начнут.

       — Он придёт, Ваше Величество, — уверенно произнёс Мидин, выбираясь на дорожку; он немного отошёл в сторону, чтобы было видно Восточную башню и подходы к ней.

       — А моя дочь здесь? — сладко зевая поинтересовался Гаруф.

       — Да. — Мидин прищурился: он заметил какое-то движение вдалеке, теперь оставалось только убедиться, что это именно тот человек, которого все так ждали. — Её Высочество со своей сестрой прячется среди придворных дам. Они оделись попроще: ваша дочь в золотом наряде, а племянница — в лазурном.

       — Вот скажи, — спросил правитель, безошибочно находя свою дочь среди других девушек. — Что в этом степняке такого, что вокруг него столько возни?

       — Уверенность и непосредственность, — просто ответил визирь. — Ваше Величество, он здесь. — И Мидин проворно спрятался в кусты.

       Мимо них промчался степняк, за которым следовала его личная охрана. Он остановился возле фонтана и с интересом обвёл взглядом собравшуюся толпу. Вокруг рыжего принца собрались сочувствующие и те, кто просто пришёл поддержать того, кто бросил вызов пранадармцу. Они о чём-то тихо переговаривались в стороне, но на появление степняка отреагировали дружным громким хохотом.

       — Ну ладно, — прошептала Милада и громко прокричала, обращаясь к зрителям: — Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Какое ты выбрал оружие? — спросила она у рыжего принца.

       — Ты разве забыл, степняк, я ведь предоставил выбор тебе, — усмехнулся мужчина, снимая с себя верхнюю куртку, украшенную символами рода. — Мне без разницы, чем биться и как, — тихо добавил он, демонстративно разминая кисти рук.

       — Тогда на кулаках, — предложил пранадармец, снимая с себя меч и передавая своему воину. — А то нам сегодня ещё предстоит состязание, а судя по славным мужам, что здесь собрались, оно будет ой какое нелёгкое.

       — А что, давай на кулаках, — рыжий усмехнулся, встречаясь взглядом со своим другом, таким же громилой, как он сам. — Только ты не обессудь, если я тебе бока-то намну. Чур, не жаловаться! Нам не нужны неприятности с Серебряной Завлудью.

       — Да какие жалобы, — пранадармец снисходительно улыбнулся. — Давай уже начинать, я ещё хочу успеть принять ванну и позавтракать перед состяз...

       Степняк не успел договорить, принц бросился на него внезапно, агрессивно, вкладывая всю мощь своего тела в один-единственный удар. Пранадармец в последний миг поднырнул под его руку, не давая даже коснуться себя. Принц по инерции пробежал ещё несколько шагов вперёд и чуть не упал. Остановился и удивлённо обернулся. Степняк с беззаботным видом разглядывал свои ногти, не сломал ли, но заметив, что на него смотрят, удивлённо повёл бровью и ладонью поманил противника к себе.

       — Да я тебя, — разозлился рыжий, брызгая слюной. — Убью-у-у!

       Степняк играюче увернулся от целой серии ударов, но принц ухватил его за грудки и резко притянул к себе. Все знали, что последует за этим — удар головой в лицо, а это очень болезненно. Пранадармец быстро поднял руки и выскользнул из свободного жилета, и настолько это произошло молниеносно, что никто ничего не понял: был степняк — и вдруг его не стало. Лоб принца ударил в пустоту. Мужчина изумлённо обернулся, держа перед собой жилет. А пранадармец в это время стряхивал с себя воображаемые пылинки, но заметив удивлённый взгляд противника, поманил его теперь уже обеими руками.

       Поднялся недовольный ропот. Со всех сторон летели советы один чуднее другого, как поймать и заломать юркого степняка. А рыжий всё больше выходил из себя, допуская одну ошибку за другой. Зато у степняка даже дыхание не сбилось.

       — Где ж тебе одному со мной справиться? — насмешливо произнёс он. — Может, ты друга попросишь подсобить? — Махнул рукой в сторону второго детины, который больше всех орал из толпы. — И давайте сразу уж оба нападайте. Чего время-то зря терять?

       Белобрысый тип с неприятным взглядом радостно выбежал в круг и с воплем: “Убью гада!” бросился на неуловимого пранадармца. А тот, выставив перед собой руки со сжатыми кулаками и пригнув голову, красиво уворачивался от пудовых кулаков соперников, при этом сам не забывал отвешивать им оплеух и всё сильнее злил их.

       Смолкли смешки. Зрители затаили дыхание. Они не успевали следить за степняком, он словно был везде.

       — Ты прекрасен! — с восхищением проговорила Чанлиф, отделяясь от придворных и срывая с головы капюшон.

       — Что ты делаешь? — зло спросила Сабмила, хватая сестру за руку. — Тебя же узнают!

       — Пусть узнают. — Глаза Чанлиф возбуждённо блестели, дыхание участилось. Она готова была броситься к прекрасному степняку и объявить всему миру, что отныне он её, а она — его.

       — Да, но если узнают тебя, то узнают и меня.