Поцелуй меня, любимый

— Где бы ты ни блуждала сейчас, в каких тёмных уголках потустороннего мира не затерялась, — вытерла слёзы со щеки, — прошу тебя, вернись! 

Ухо вдруг уловила слабый стук в груди степняка. Чанлиф вздрогнула и приподнялась на локте, уставилась в его лицо, снова наклонилась и прислушалась: стук сердца был едва различим, но улавливалось и слабое дыхание. 

— Он жив! — закричала Чанлиф. 

Слуги, девушки, воины — все бросились к повозке. Сван оказался первым и принялся снова ощупывать шею Милады. 

— Ты не ошибаешься? Дай-ка я сам посмотрю. 

И столько надежды прозвучало в голосе старика, что все затаили дыхание, ожидая его окончательного приговора. 

— Он спит, то есть она. — Чанлиф смущённо отодвинулась от степняка. — Я слышала, что когда маги творят волшебство, то с ними такое случается: они так сильно ослабевают, что их сон становится похожим на смерть. 

— Она дышит, — уверенно произнёс Сван. — Но такая ледяная, словно едва жива. 

— Нужны пледы, шкуры — всё, что найдёте, тащите сюда, — приказал Невер. — Его… её надо укутать.  

Люди тотчас бросились выполнять приказ, а через мгновение возле повозки была навалена целая куча из шкур и пледов. Невер стоял рядом и в задумчивости наблюдал за эгранскими девушками, которые вместе со своей госпожой хлопотали над неподвижным телом степняка. Встретился взглядом со Сваном. 

— Ты должен рассказать мне всё с самого начала. 

— Хорошо, я расскажу всё, — согласился командир. — А что прикажете делать дальше?   

— Выдвигаемся. Нужно спешить!

— Куда мы направимся? — поинтересовался Сван, надеясь услышать то, что больше всего хотел сделать сам. 

— Мы едем к Майре Лесной, — процедил сквозь зубы Невер, и его глаза зловеще заблестели. — Нам есть о чём с ней побеседовать!   

Глава 28

Шли уже вторые сутки, как их небольшой отряд двигался по безопасным землям, и всё это время Милада-степняк ни разу не приходила в себя. Она словно спала, но сон был чудным, и  если бы не слабое дыхание, то её вполне можно было бы принять за мёртвую.

При ней постоянно находилась Чанлиф. Девушка следила за тем, чтобы степняк постоянно оставался в тепле, чутко прислушивалась к его тихому, слабому дыханию и смачивала ему губы водой, чтобы не сохли. Днём она вообще не отходила от повозки, а по вечерам присоединялась ко всем возле жаркого костра, чтобы поесть, и подолгу слушала рассказы Свана о подвигах светлой волшебницы в Эгране.

Бывшие пленники тем же вечером под завывание холодного северного ветра перекупались в ледяной воде в местной небольшой речушке. Принцесса усмехнулась, вспоминая изумлённые лица своих служанок и подруг, когда оскильские мужчины вернулись на поляну и расселись возле костра: их мощные, сильные тела были едва прикрыты шкурами, с мокрых волос стекали капли воды, и глядя на них хотелось ещё сильнее укутаться в тёплый плед, желательно с головой, но самим воинам было всё нипочём.   

Так за вечерними беседами Чанлиф постепенно узнавала подробности жизни зедарской принцессы, её знакомства с Невером, их помолвки и обряда Соединение Судеб, и те непростые обстоятельства, которые сподвигли девушку отправиться в опасное путешествие полное приключений. И каждый раз эгранка всё больше и больше удивлялась силе духа юной светлой волшебницы, которая не побоялась бросить вызов всему миру ради того, чтобы вызволить любимого из плена. А вот известие о том, что Милада оказывается младше её почти на пять лет, окончательно повергло Чанлиф в шок; почему-то разом вспомнились все те сцены, когда она пыталась соблазнить своего степняка.

Чанлиф, конечно, искренне желала светлой волшебнице счастья, любви и семейного счастья, но иногда нет-нет, да закрадывалась в душу тёмная мысль: а что если вдруг степняк не сможет вернуть себе прежний образ, то возможно тогда у неё всё же появится шанс обрести своё счастье рядом с любимым человеком. 

Уже давно стало светать, но солнце только сейчас показалось из-за горизонта, разгоняя остатки ночного тумана и пробуждая жизнь в лесу.

Чанлиф слышала, что в лагере началось движение, но не собиралась выползать из своего уютного, тёплого кокона. Она лежала в повозке рядом со своим степняком и разглядывала его прекрасное лицо, пытаясь запомнить каждую его черточку и страшась того момента, когда колдовство спадёт. Вчера вечером возле костра Сван сообщил, что они въехали в оскильские земли, полноправным хозяином которых был Невер, и сейчас прямым ходом направлялись к хижине Майре Лесной.

Только что ветер донёс до неё запах дыма от костров, которые запалили, чтобы приготовить сытный завтрак перед трудной дорогой. Оскильские мужчины исправно ходили на охоту и обеспечивали весь отряд дичью. Невер предупредил, что остановок больше не будет уже до самого Углича — его родного замка. Так и сказал: “Только по дороге заглянем к лесной ведьме и сразу же отправимся домой”. 

— Проснулась? — В повозку заглянул Данияр. — Ну ты и лежебока однако, — лучезарно заулыбался, поправляя на себе огромную, с чужого плеча, рубашку. — А ну-ка, вставай и разгони своих девчонок, чтобы помогли завтрак приготовить мужчинам; а то негоже это!