Поцелуй Меня Ложью

Кэт: Как только ты будешь готова, консьерж будет ждать тебя с городской машиной. Любезность моего отца. Целую.

Я закатываю глаза. Отец Кэт, магнат, всегда работал на побегушках у дочери. Вера и Кэт остановились в семейном загородном доме Кэт, но я предпочла уединиться, потому что не хотела быть обузой. Мне также нужно время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем снова вливаться в жизнь элиты. Кэт была не в восторге от мысли, что я останусь в каком-то случайном отеле одна, поэтому попросила своего отца потянуть за какие-то ниточки. Вместо того чтобы остановиться в дешевом, приличном отеле, как я намеревалась, отец Кэт снял мне номер в Kings Resort and Spa. Это так претенциозно и снобистски, как это звучит, но также невероятно красиво. Мой номер не от мира сего, и персонал здесь абсолютно невероятный. Впервые я чувствую себя принцессой. Вот как все обращаются с тобой в таком отеле. Теперь я понимаю, почему люди тратят столько денег на пятизвездочные отели, из-за этого? Это больше похоже на стозвездочный отель.

И, поверьте, мне, у меня были сомнения насчет того, чтобы остаться здесь. Я имею в виду, что одно только название Kings Resort казалось мне какой-то дурацкой шуткой, тем более что я готовилась иметь дело с печально известной королевской семьей. Мое пребывание здесь своего рода предзнаменование, но я просто не уверена, плохое или хорошее.

Я запихиваю телефон в сумочку и в последний раз проверяю прическу, прежде чем выйти из номера, чтобы встретиться с девочками. Сегодня вечером мы ужинаем в Нобу, и я уверена, что это будет стоить нам руки и ноги. Я уже чувствую, как моя кредитка вздыхает в кошельке. Я вхожу в лифт, не удивляясь, что он заполнен красивыми мужчинами в костюмах и красивыми женщинами, висящими на их руках. Если я правильно помню Кэт, владелец сети курортов устраивает здесь какую-то вечеринку в выходные, а это значит, что отель до краев заполнен богатыми нахалами.

Отлично. Как раз то, что мне нужно.

Пробираясь через переполненный вестибюль, я стараюсь не позволять звукам голосов действовать мне на нервы. Мой телефон вибрирует, и я вздыхаю, готовая отчитать Кэт за то, что она торопит меня, хотя я уже на пути к выходу.

Когда я перевожу взгляд на экран, мое сердце резко останавливается, а во рту пересыхает. Я тяжело сглатываю, обводя взглядом множество тел, ища место для передышки. Я нахожу его в виде ресторана с надписью The Den, который заблокирован табличкой «ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО — ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ — НЕ ВХОДИТЬ». Сказав, что к черту все это, я прокрадываюсь мимо бархатной веревки и вывески, находя маленький кусочек одиночества. С уединением, которое мне нужно для такого разговора, я провожу пальцем по экрану, и мой голос дрожит, когда я произношу:

— Алло?

— Привет...

Голос звучит удивленно при ответе. Я в таком же шоке. Мы всегда позволяем этим звонкам перейти на голосовую почту. Мы уже много лет не разговаривали по телефону; обычно я оставляю голосовые сообщения, чтобы сказать все необходимое.

После завтрака с девочками я, наконец, позвонила ей перед вылетом и оставила голосовое сообщение. Длинное, как я делаю каждый год. Хотя я и не ожидала услышать от нее ответ. Текстовое сообщение? Конечно. Официальное письмо не почту? Вероятнее всего. Определенно не это.

— Я прослушала твоё сообщение. Наверное, я просто... хотела узнать, как у тебя дела.

Я шагаю дальше в тихий, тускло освещенный ресторан, оценивая, насколько великолепен и современен дизайн.

— У меня все хорошо. Как ты, мама? — спрашиваю я.

Слово «мама» имеет горький привкус на моем языке.

— Хорошо, — тихо говорит она, не отвечая на мой вопрос. — Ты занята? Похоже, я тебя отвлекаю. Надеюсь, я не испортила тебе вечер.

Ее голос звучит устало, даже грустно. И черт, если это не заставит мое сердце сжаться. Ноги сами собой уносят меня вглубь ресторана, подальше от звенящих голосов в отеле.

— Э-э, да. Нет, ты не испортила мне вечер. Я как раз собиралась поужинать и выпить с друзьями.

— Это... замечательно. Не... буду прерывать тебя, Маккензи.

По какой-то странной причине меня охватывает печаль. Она сжимает мою грудь в тиски, наполняя мое и без того разбитое сердце льдом.

— Хорошо, — шепчу я.

Потом линия обрывается.

Я отодвигаю телефон от уха и смотрю на него, пытаясь понять, что чувствую. Часть меня хочет злиться. Как она смеет так называть меня после стольких лет? Но другая часть, большая часть — та Маккензи, которую я так старательно скрывала, — чувствует, как возвращается домой и падает в ее объятия. Так же, как я часто делала, когда была ребенком.

Она моя мама, и я люблю ее. Никакое время, проведенное вдали от нее, не изменит этого.

Кашель позади меня заставляет мое сердце подпрыгнуть, и я поворачиваюсь к источнику.

— Ты, очевидно, не очень хорошо читаешь.