Поцелуй меня на закате

– Сонь, да что ты завелась?! К чему эти смотрины, навязанное сватовство? – не выдержала я.

– А что, если я замуж выйду, Нин? Как ты одна с Таней будешь?!

– Замуж?..

Сестра не ответила, и я растерялась. Я и не подумала, что Соня может выйти замуж и оставить нас с Танюшей одних.

– Ну, выйдешь замуж, и будем жить большой семьей! – фыркнула я. – Можно подумать, Савелий нас не знает!

– Он хочет дом, Нина. Дом, в котором будем жить только мы вдвоем, – оглушила меня она и тут же добавила: – Но мы еще ничего не решили! Я не решила.

Я напряженно сглотнула. А ведь мне и в голову не приходило, что мы с Таней можем остаться совсем одни!

Соня молчала, и я тоже больше не произнесла ни слова.

Мысли плавно вернулись к Бисарову, к его шикарному образу, черному костюму в сочетании с белоснежной рубашкой и золотым часам на крепком мускулистом запястье…

«Чудесно, Нина! Ты снова поплыла от Бисарова, теперь уже от старшего! Поздравляю с провалом!» – зло выругала себя и украдкой взглянула на Соню. Та на переднем сиденье пританцовывала в такт какой-то веселой песне. Таксист со смехом поглядывал на нее.

Почему-то я не сказала Соне о том, что Бисаров приглашал меня на обед. Не хотелось этим ни с кем делиться. Это было мое. Личное.

* * *

В воскресенье Соня собирала вещи в поездку: то металась по дому, то неслась в торговый центр за недостающими из списка вещами, а мы с Танюшкой ей помогали.

Я не любила оставаться одна. Без Сони с Таней я оставалась всего два раза, и каждый раз сходила с ума от беспокойства. Та трагедия несколько лет назад оставила неизгладимый след в моей душе: я боялась потерять тех, кто остался.

В отсутствие Сони мне снились кошмары: я видела во сне маму, Сережу, обломки самолета в лесополосе… А самое страшное – в этих снах я не могла найти Танюшу. Бегала, кричала, плакала, знала, что дочка где-то рядом, и никак не могла ее увидеть. Только натыкалась на обгоревшие обломки разбившегося три года назад самолета.

Вот и теперь я готовилась к тяжелой неделе и всеми силами отгоняла надвигающуюся панику. Старалась спокойно заниматься текущими делами: стиркой, глажкой, играми с дочкой и посильной помощью Соне. Эти нехитрые занятия помогали отвлечься.

Танюшка, чувствуя мое нарастающее беспокойство, к вечеру воскресенья тоже начала капризничать.

– Мама Соня, а когда ты приедешь домой? А зачем тебе так далеко ехать, мама Соня? – нарезала круги вокруг объемного чемодана моей сестры она. Вопросы сыпались, как из рога изобилия.

– Так надо, малышка, – улыбалась Соня. – Иногда каждой из нас нужна перезагрузка. Мама Соня хочет побыть со своим любимым мужчиной.

– Ну зачем?! – Дочка в отчаянии разводила маленькими ручками. – Тебе что, нас мало?

Сонька не выдержала, подхватила ее на руки.

– Я скоро вернусь, обещаю. А если отпустишь меня, я привезу тебе коллекцию новых кукол.

– Правда? – Маленькие глазки недоверчиво забегали по лицу родной тети.

– Угу. Только обещай мне, что будешь хорошо себя вести.

– Обещаю… а где ты жить будешь, мама Соня? В самолете?

– Нет, мы с Савелием будем жить в настоящем средневековом замке.

– С привидениями?!

– Надеюсь, что нет, – хихикнула Соня.

В ночь с воскресенья на понедельник я так и не смогла сомкнуть глаз. Мысль о том, что Соня полетит на отдых в самолете, сводила меня с ума. Стоило закрыть глаза, и накатывала паника: мама, Сережа, тот проклятый рейс под Новый год…

Под утро я не удержалась, встала. Закуталась в халат и пошла на кухню. Плотно прикрыла дверь, заварила себе кофе. Взяла в руки чашку с горячим напитком и подошла к окну. Внизу была темнота. Такая темнота бывает только поздней осенью перед рассветом – насыщенная, тяжелая. Перед глазами мелькали воспоминания, как в калейдоскопе. Мама смеется, Сергей меня целует, потом тот жуткий Новый год, когда разбился самолет.

Кажется, я три года жила, как во сне, и очнулась только сегодня, когда в «Эксперте» появился Ян. От его появления в груди что-то тлело, искрилось, больно и сладко одновременно.

Скрипнула дверь и на кухню заглянула Соня в пижаме.

– Нин, ты что не спишь? – озабоченно взглянула на меня она.

Я покачала головой:

– Не могу.

– Я тоже плохо спала. Все думала, что мы с Савой забыли, на месте ли документы, билеты… Ох, как же это сложно – лететь в отпуск за границу!

Усмехнувшись, она подошла к кофемашине и загрузила капсулу.

Я молчала. Не хотела признаваться ей, что волнуюсь.

Потом мы стояли вместе у окна с чашками кофе, вглядывались в непроглядную тьму за окном и снова молчали. Мне очень хотелось сказать Соне, что я ее люблю, что за эти три года она стала мне намного ближе, чем просто сестра. Для нас с Танюшей она стала почти всем. Если бы не ее поддержка, я бы никогда не справилась с испытанием материнством. Но я так боялась это сказать! В прошлом мы так часто ссорились, говорили друг другу так много обидных слов, что сейчас мне было неловко за свои чувства.

– Я буду по тебе скучать, – наконец выдавила из себя я. – Отдохни там и за меня тоже.

Она улыбнулась:

– Обязательно.

И раскрыла объятия.

Я проглотила непрошеный комок в горле и крепко ее обняла.