Поцелуй меня (СИ)

— Я планировал после универа! — прорычал Егор, вставая и нависая надо мной, как грозовая туча. — И после универа ты родишь мне еще одного! А пока что ты доучишься несчастный месяц гребаного семестра, оформишь академ и будешь сидеть дома и послушно запивать витаминки свежевыжатым соком! Потому что мне нужна ты, мне нужен этот ребенок и не надо решать за меня, как мне будет лучше! — резко успокоившись, он опустился обратно на стул, запустил пальцы в волосы. — Надевай кольца.

Едва не рыдая от облегчения, я выполнила распоряжение и забралась в приветливо раскрытые объятия, устроившись у него на коленях.

— Я люблю тебя, — прошептал оборотень, потираясь носом о мой висок, — нет слов, чтобы выразить, как сильно я люблю тебя, даже все твои заскоки. Не оставляй меня никогда, моя глупенькая ласка.

Пока я, счастливая и довольная, что не придется разводиться, собирала обратно в сумку уже разложенные по полкам в шкафу вещи, Егор убирал осколки и объяснял родителям ситуацию. В итоге будущего папашку посадили ужинать, меня поздравили и крепко обняли. Но отец, едва увидев меня, покрутил пальцем у виска и сочувственно похлопал по плечу отламывающего себе кусочек хлеба от ломтя дрожащими руками зятя.

Я раз в неделю ходила к врачу, принимала все прописанные витамины, часто ездила к родителям Егора подышать чистым воздухом и питалась только здоровой, вкусной, сбалансированной натуральной пищей. Вот только эта вся забота оказалась напускной. Он всегда, всегда, когда уходил из дома, целовал меня и говорил, что любит! Но только не в этот раз. Забыл притвориться, засранец. Ну и пусть, пусть! И без него справлюсь!

Таксист услужливо помог мне донести сумку с вещами до дверей подъезда родителей, потому что, как он сказал, сразу видно, что я беременна. Ну конечно, я сейчас как школьная поделка из желудя и спичек со своим пятимесячным пузиком.

Пока я искала в рюкзаке кошелек, чтобы расплатиться, с визгом шин по асфальту на обочине резко затормозила машина Егора. Подлый предатель!

— Ласка! — запыхавшийся оборотень попытался меня обнять, но я отстранила его, заливаясь слезами. — Ласонька, солнышко! Ты же сказала, что хочешь апельсинку, я поехал в магазин за апельсинкой, что случилось?

— Ты меня не любишь! — топнув от досады, я вытерла слезы рукавом и снова решительно оттолкнула его руки от себя.

— Люблю, конечно! С чего ты взяла это? — казалось, парень сам сейчас расплачется. — Пожалуйста, маленькая моя, не плачь.

— Ты всегда говорил, что любишь, когда уходил, а в этот раз не сказа-ал!

— Я сказал! — возмутился брюнет. — Я же сказал!

— Честно? — всхлипнула я, успокаиваясь.

Может, воду как раз себе из-под крана в кружку набирала и не слышала?

— Сказал, конечно, моя хорошая! — облегченно выдохнул оборотень, нежно прижимая меня к груди. — Ты у меня такая… Беременная.

— И толстая, — добавила я, — а тебе толстые не нравятся.

— Ты мне любая-любая нравишься! — сунув в руки ржущему таксисту крупную купюру почти не глядя, Егор подхватил мою сумку. — И ты же временно с животиком, и он мне нравится, и ты вся мне нравишься, очень сильно тебя люблю!

— Честно? — с подозрением уточнила я.

— Честно-пречестно, моя ласонька! — положив руку на сердце, поклялся мой муж.

— Ну ладно, — вздохнув, я пошла к машине, а Егор шумно перевел дух, — почистишь мне апельсинку?

— Хоть целый вагон апельсинок! — радостно объявил брюнет, открывая мне дверь и помогая забраться в салон. — Только никуда-никуда больше от меня не убегай, хорошо?

Я не стала ничего отвечать. Я не собираюсь держать его при себе насильно, если разлюбит — уйду сама. Знаю же, что ему будет просто меня жалко.