Поцелуй мертвеца

Он был одним из тех новообращенных вампиров, что отказывались следовать за Мастером Города. Они хотели быть свободными гражданами, хотели свободно принимать решения и считаться простыми людьми, но не важно, скольких вампиров я любила и защищала, то, что несколько минут назад выкинул Барни только доказало, почему свобода от контроля Мастера — это плохая идея. Иногда попадался дерьмовый Мастер с дерьмовой системой, очень дерьмовой, но вы не могли позволить народу с таким уровнем силы и мощи выйти из-под структуры власти. Было необходимо, чтобы кто-то держал их в узде, потому что стоит им дать такого рода власть, как начинаешь понимать, что на самом-то деле далеко не все они такие белые и пушистые; они оставались хорошими, пока были слабы. Нужно оказаться по-настоящему добропорядочной личностью, чтобы получив силу, власть и сверхъестественные способности, не злоупотребить ими. Большинство людей не настолько добропорядочны или просто слишком глупы, чтобы случайно не причинить вред другому. Только представьте, что одной прекрасной ночью вы просыпаетесь с супер-силой. И пока вы учитесь ей управлять, могут пострадать люди. Как уравновесить права одной части населения, и при этом сохранить безопасность при свободе другой? Мы по-прежнему спорим на эту тему, но сейчас, в данный момент, я знала ответ. Я бы отняла свободу у Барни Уилкокса для обеспечения безопасности пятнадцатилетней девушки и тех офицеров, которых, возможно, его дружки-вампиры держали в заложниках. Будь моя воля, я бы так и поступила. Барни не был связан клятвой на крови с Жан-Клодом, а если бы был, возможно, мне удалось бы управлять им через мои метки Жан-Клода. Он был свободным вампиром без Мастера, перед которым бы отвечал. Или вообще не знал о Мастере. Мы выяснили, что большинство «свободных» вампиров следует за лидером группы. Вампиры, как и большинство людей: нуждались в ком-то, за кем можно следовать, они просто не желали этого признавать.

Воззвав к своей некромантии, я направила ее на, совсем еще молодого вампира. Он вжался в угол, словно мог просочиться сквозь стену.

— Ты не можешь использовать на мне некромантию с этим крестом.

— Я каждую ночь с надетым крестом поднимаю зомби, Барни, — произнесла я по-прежнему низким и слегка наполненным силой голосом. Было время, когда я верила, что моя сила — зло, но Бог, казалось, думал иначе, поэтому, пока Он не поменял Свое мнение, я просто верю, что моя сила исходит с праведной стороны.

— Нет, — выдавил он, — нет, пожалуйста, нет.

— Позволь мне заковать тебя в кандалы, Барни, и тогда, возможно, мне не придется этого делать.

Он протянул руки, на запястьях которых болталось то, что осталось от прежних наручников. Мне пришлось положить усиленные кандалы на пол и попросить у кого-нибудь ключ, потому что мой находился в сумочке, оставшейся в шкафчике вместе с оружием и крестом.

Свет от креста Зебровски начал тускнеть. Один из младших офицеров спросил:

— Почему ослабевает свечение?

Во-первых, он не должен был задавать подобный вопрос в присутствии вампира, а во-вторых, он вообще не должен был задавать вопросы до окончания экстренной ситуации.

— Я удивлен, что Зебровски вообще удалось его вызвать.

— Да, Сарж[3], не знал, что вы два сапога пара.

После исчезновения света вампир в углу снова стал видимым, словно это свечение делало его частично невидимым, и вместе с погасшим священным сиянием, он снова стал более материальным. Сняв старые наручники, теперь я довольно четко могла видеть запястья Барни, чтобы подумать о том, что они толще моих, но все же тонковаты для мужчины его роста. Мгновение я боролась с запирающим механизмом на новых кандалах: это был третий раз, когда я надевала их кому-то вне практики, которую нам обязали пройти, как только эти наручники вошли в обиход. Стоя на коленях, я так увлеклась металлом, что не заместила, как Барни наклонился достаточно близко, едва не касаясь моих волос ртом, прежде чем Дольф поставил свою ногу на его плечо, удерживая прижатым к стене и нацелив на вампира свой пистолет. Придется ой как расхлебывать, если Барни откопытится в заключении, но Дольф был здесь босс, и если он говорил, что пришло время хвататься за пушки, ты не споришь. Уж я точно не собиралась спорить по этому поводу.

Я ответила на вопрос полицейского теперь, когда Дольф с готовностью и желанием пришел мне на выручку.

— Большинство святых предметов начинают светиться, когда вампир применяет свои вампирские силы. Как только он успокаивается, свечение уменьшается, или вообще пропадает.

Взяв оставшийся комплект кандалов, я застегнула их на ногах Барни; они были огромными, разработанными специально на мужскую ногу. Ширины металлических манжет хватило бы, чтобы охватить мою шею, да еще и осталось бы, чтобы не жало. Вампир оказался довольно высок, поэтому ему пришлось согнуть ноги в коленях, чтобы единственным имеющимся у нас железным стержнем можно было соединить между собой наручи с ножными кандалами, пока Дольф удерживал его тело прижатым к стене, не давая пошевелиться.