Поцелуй молнии

Брак с Еленой разрушен. Терять нечего. Раз в жизни можно попробовать…

Как он офигенно целуется. Куда там секретарше! Пусть продолжает с языком, взатяг.

Тело начинает ломить, кожу обжигает, но… Только бы не остановился прямо сейчас… Пусть продолжает дарить неземное наслаждение…

Один раз в жизни… Только раз…

* * *

Молодой охранник у турникета посмотрел на Марину, точнее на предъявленное ею удостоверение как на призрака.

— Вы что-то хотели сказать? — Марина подстрекательно улыбнулась, глядя в его выпученные глаза. — Что-то видели необычное?

Иногда женское обаяние срабатывало там, где минуту назад оказались бессильны старания ее бравых ребят, и ей удавалось получить неожиданную важную информацию.

— Я уже все сказал вашим коллегам, — охранник плюхнулся в кресло и растерянно пожал плечами. — Если бы я хоть что видел. Нет… Ума не приложу, как паршивец пробрался в здание. По-пластунски прополз под рамкой турникета? Но я бы увидел, как открылась дверь. У нас нет черного хода. Путь к офисам один — через проходную. На камерах не было никого постороннего. Я выдал вашим мужчинам полный набор записей с начала дня. Он взлетел на десятый этаж? Влез по стене как человек-паук? Знаете, по стене дома, где я живу, запросто можно до самой крыши залезть — сплошные щели, и у каждой квартиры есть балкон — редко, когда застекленный. Все ждут очереди на переселение и не делают ремонт. А здесь Дмитрий Валерьевич выбрал гладкие облицовочные плиты. По этим стенам не влезешь. Мойщики со спецснаряжением выходят на крышу через чердак.

— Благодарю за информацию.

Марина поспешила к лифту. Предчувствие не обмануло ее. Случилась новая беда.

— Проходи. Но зрелище там… Ой… Не хочу выражаться при свидетельнице, — Стас кивнул в сторону пожилой женщины, сидящей у двери кабинета. — По факту есть убитый Дмитрий Валерьевич Бахтин. Возраст сорок пять лет. Исполнительный директор компании “Домострой”. Генеральным директором числится его жена, но по словам сотрудников, в основном сам Бахтин руководил бизнесом. Погиб, говоря экспертными словами, в состоянии сексуального возбуждения. Короче, это надо видеть. Или не надо. Решай сама. Тебя из отпуска никто силой не вытаскивал.

Войдя в кабинет, Марина увидела убитого директора. Тот полулежал в широком кресле, поставленном посреди кабинета боком к двери. Руки раскинуты, брюки и трусы приспущены, рубашка расстегнута, галстук завернулся на плечо. Щеки пересекали темные полосы. Член был фиолетового цвета и, что самое удивительное, он окоченел в мышечном напряжении.

Никита и Андрей, уныло стоявшие возле трупа, подошли к Марине.

— Да, ты оказалась права с ожиданием новой жертвы, — подтвердил Никита, беспокойно поглядывая на труп, как будто тот мог ожить и убежать, или напасть на людей. — Следы на теле идентичны ожогам Дианы Чижовой. Телохранитель Чижа не наврал, что женщина была уже мертва, когда убийца сбросил ее в бассейн.

— Я по жизни предпочитаю надеяться на лучшее, и потому не буду заикаться о серии, — Андрей брезгливо скривился. — Проверим версию насчет того, не сговорились ли Елена Бахтина с Чижом избавиться от надоевших “половинок”. В жизни всякое бывает, и эти двое запросто могли нанять киллера с электрошокером. Кстати, одна хорошая новость у нас таки есть. Свидетельница много лет преподавала в школе изобразительное искусство. Мы получим качественный фоторобот.

— Вы можете со мной поспорить, друзья, но как человек, немного шарящий в технике, скажу, что электрошокер так не шарахнет, — вставил свои пять копеек Никита. — Нужен мини-генератор, чтобы оставить подобные ожоги. Но тут всплывает другое несоответствие законам бытия. От удара током человека трясет, мышцы расслабляются. А труп выглядит словно его подвергли мгновенной криогенной заморозке. У нас тут творится что-то за гранью фантастики, и, даю слово, ни один эксперт не скажет, чем точно убили директора. Водоема в кабинете нет. Электроприборы в порядке: настольная лампа, компьютер и телефон работают.

Марина заглянула в широко распахнутые остекленевшие глаза убитого мужчины.

Фантастический триллер.

— Получил последнее развлечение и задал нам работенку, — фыркнул Андрей.

— Свидетельницу я допросил, — отчитался Стас. — Но ты еще потолкуй с ней, может что вспомнит на эмоциях.

— Думаешь, я умею пробуждать эмоции? — Марина постаралась не раскисать.

Уж она-то знала, что ирония на грани цинизма у оперов служит защитой нервной системы. Если ребята начнут воспринимать все увиденное близко к сердцу, крыша быстро поедет в нежелательном направлении.

— Еще бы. У нас так положительные, — откликнулся Андрей. — Бабулька внимательная. Плохо, не видела момент убийства. Знать бы, чем он их… Самоделкой, что ли какой. Обычный шокер, да, слабоват.

Марина вышла в коридор и присела рядом со свидетельницей на узкий диван для посетителей.

— Таисия Степановна, — обратилась она, прочитав надпись на бейджике, приколотым к форменному синему платью уборщицы. — Меня зовут Марина. Старший лейтенант полиции. Знаю, вы говорили с моим коллегой, но, может, вспомните еще что-то важное. Я не настаиваю и не тороплю.