Поцелуй на удачу

– Она ночует у подруги, – отвечает Джейк. Я не исправляю его. Я просто не могу заставить себя сказать Логану, что происходит. Это повергло бы его в ужас. Какой в этом смысл? Мы идем к машине в онемелом, зловещем молчании. Я трясусь так сильно, что чувствую, как мои органы болтаются внутри меня, – я думаю, это чудо, что одна моя нога становится перед другой. Я несомненно в состоянии шока, но никто не оказывает мне медицинскую помощь. Никто не обнимает меня за плечи, не протягивает мне горячий сладкий напиток, не сжимает мою руку. Может, никто не утруждается, потому что знает – жест был бы лишь жестом, пустым и бесполезным. Никто не может приободрить меня, когда моя дочь бог знает где – и бог знает что с ней происходит.

Дженнифер, Фред и Ридли забираются с нами в машину. Я в ужасе. Я не хочу быть рядом с ними, но Джейк ведет себя так, словно это вполне логично, и почему-то я не могу подобрать слова, чтобы это остановить. Я не могу растрачивать энергию на них. Когда мы добираемся домой, Логан идет наверх в кровать, бормоча что-то о том, чтобы утром его не будили. Пока он писает в ванной, я проверяю, что все окна в его спальне закрыты. Когда он забирается в кровать, я укутываю его одеялом и напоминаю ему о кнопке тревоги возле нее. Он слишком сонный, чтобы спрашивать, почему я теперь с серьезностью отношусь к этому устройству. Когда мы въехали, всего пару дней назад, мы с Эмили шутили, что это безумие – иметь кнопку тревоги так близко к кровати Логана. Эмили сказала, что он постоянно будет ее нажимать, когда ему захочется моего внимания. Полиция будет звонить каждый раз, когда он захочет стакан воды. Я внезапно понимаю, что могла бы нажать кнопку прямо сейчас. Полиция ответила бы на вызов. Это более драматично, чем звонить в 999, но моя дочь в серьезной опасности, все и есть драматично. Я не могу позвонить в 999. Я чувствую себя заключенной в собственном доме, так как мой телефон, по сути, конфисковали. Подчеркивая эту мысль, Джейк поднимается по лестнице и входит в комнату, становясь позади меня.

– Спокойной ночи, чемпион, – говорит он Логану. Конечно, это естественно для него – хотеть заглянуть к сыну, особенно сегодня, учитывая произошедшее, – но его присутствие не дает мне броситься к кнопке тревоги. Может, он тоже неожиданно вспомнил о ее существовании? Пришел ли он на самом деле пожелать спокойной ночи Логану или проверить меня? Остановить меня от вызова помощи, которая нам так нужна – по моему мнению.

Мы спускаемся вниз, где Хиткоты столпились вокруг кухонного стола. Это просто, нахрен, невероятно, но я замечаю, как Дженнифер жадно разглядывает оборудование Poggenpohl, я вижу, как она рассматривает дорогие столешницы, огромный ультрасовременный холодильник. Я вижу, как едва заметно раздуваются ее ноздри от вспышки зависти. Она мне завидует? Женщине, чей ребенок связан, с кляпом во рту, похищен, пропал, потерян. Я совсем ее не понимаю. Я всегда пыталась понять людей. Не потому, что я от природы добрая – не думаю, что я придаю эмпатии большее значение, чем все остальные. Это попросту порыв, инстинкт, движущий меня разобраться в человеческом поведении. Я думала, что буду в большей безопасности, если пойму людей, но люди однозначно бесконечно непознаваемые, загадочные. Они разговаривают с улыбкой, но глядят твердо. Они целуют тебя, но делают больно. Они признаются тебе в любви, но потом очень, очень сильно тебя ненавидят.

– Где охрана, которую ты нанял? – спрашиваю я.

– Они уже закончили, – говорит Джейк, взглянув на часы. – Разъехались по домам.

– Но я хочу, чтобы кто-то стоял у двери прямо сейчас, возле спальни Логана. Круглосуточно.

– В этом доме довольно безопасно. Сама знаешь. И все равно нам нужно не разглашать ситуацию, как и сказали похитители. Охрана быстро поняла бы, в чем проблема.

Его слова приводят меня в ярость. Слишком взвешенные и рациональные в свете происходящего. Я зло гляжу на него, но потом мое сердце смягчается. Я вижу, что он не безразличен. Его кожа приобрела молочно-белый блеск, напоминающий мне мясо, пролежавшее весь жаркий день на прилавке, он дрожит. Я еще никогда не видела его таким взволнованным и напуганным, мы просто не соглашаемся в том, как справляться с ситуацией. Естественно, нет. Мы мало в чем соглашаемся в последнее время. Проблема в том, что Джейк слишком привык получать свое. Но это не то же самое, как согласиться с выбором машины или даже дома, школы. Это вопрос жизни и смерти. Разве он не видит, что нам нужна любая помощь? Джейк спрашивает:

– Что-то есть, Фред?

Фред достает мой телефон из кармана и протягивает его Джейку. Он проверяет его – предположительно, на предмет нового сообщения.

– Нам нужно вернуть ее домой! – отчаянно кричу я. – Нам нужна помощь. Я хочу, чтобы ты вызвал охрану, – вырывается у меня. – Кто-нибудь, сделайте хоть что-то!

– Они по сути просто вышибалы. Они ничего не смогут сделать в такой ситуации.

– Но это не то, что ты говорил, когда их нанимал. Ты сказал… – я замолкаю. В чем смысл? Джейк непоследователен. Это-то я уж знаю.