Поцелуй небо (ЛП)

Я кладу голову ему на грудь, пока лимузин мчится по дороге. Коннор гладит меня по волосам, внимательно следя за моими движениями.

— С тобой я чувствую себя в безопасности, — говорю я ему, — даже если ты позволишь мне влететь в четыре двери машины.

— Не будет ни второй, ни третьей, ни четвертой, — шепчет он, прижимаясь губами к моему уху. Его горячее дыхание щекочет мою кожу. — Этого больше не повторится, я обещаю.

Обещания Коннора Кобальта подобны клятвам, пролитым на крови.

Перевод: Я умру за тебя.

Я широко улыбаюсь.

Я умру за тебя.

Это никогда не устареет.

40. Коннор Кобальт

.

Мама: 1 месяц и 20 дней.

Я читаю сообщение на телефоне Роуз после того, как он зажужжал на столе. Она внизу, убирает кухню вместе с Дэйзи. Это была ночь тако, что означало, что весь дом выглядел так, словно взорвался сыром и чипсами, что только усилило невротическую истерику Роуз.

Я бы помог, если бы не эта чертова курсовая работа. Я уже почти вижу финишную черту первого семестра, но работы и выпускные экзамены стоят на моем пути. На прошлой неделе я удвоил дозу Аддерола, чтобы сконцентрироваться.

Дверь распахивается, и я поворачиваю стул, чтобы посмотреть, как Роуз входит в спальню. Она смотрит на Бретта, который стоит в коридоре.

— Я в зоне, запрещенной для съемок. Убирайся, сейчас же, — отмахивается она от него, а затем закрывает дверь. Она никогда не была бы так груба с Беном или Саванной, но Бретт и Роуз ладят примерно так же хорошо, как она и Ло.

Когда она поворачивается ко мне лицом, я замечаю... выпуклость на месте её груди. Неудивительно, что Бретт последовал за ней сюда.

Любопытство заставляет меня подняться на ноги, и я пересекаю комнату к Роуз.

— Что-то в тебе не так, — говорю я, и мои глаза поднимаются к ее волосам, как будто я фокусируюсь на её несуществующей челке.

Я тянусь к её груди, а она отбрасывает мою руку.

— Я леди, — укоряет она. — Я не позволяю парням трогать меня там.

Блять. Мой член встаёт от её слов. Я хватаю её за талию и одним быстрым движением притягиваю её тело к своему. Она резко вдыхает, когда её бедра врезаются в меня. Она всё ещё на своих десяти сантиметровых каблуках. Почти одного роста со мной, но на несколько сантиметров ниже.

— А как насчет мужчин? Ты позволяешь им прикасаться к тебе? — спрашиваю я, крепко прижимая её к себе.

— Определенно нет, — её взгляд переходит на мой рот.

Я облизываю нижнюю губу, медленно двигая языком, наблюдая, как её грудь вздымается от этого движения. Я скольжу рукой по ее ноге, по бедру, между ними — кружевная ткань уже влажная от моего прикосновения.

— А здесь? — спрашиваю я.

— Никогда, — отвечает она шепотом.

Когда она достаточно отвлеклась на мою руку, я пользуюсь случаем и тянусь к вырезу ее платья, хватая все, что спрятано в лифчике.

— Эй!

Мешочек уже у меня в руках, и я держу его над её головой.

Она не делает попытки достать его, только толкает меня в грудь за то, что я обманул её. Я слишком зациклен на её контрабанде, чтобы реагировать на это действие.

— Почему у тебя пакет с марихуаной?

И где она ее взяла? Четыре беспорядочно свернутых косяка заполняют пластик. Бумага свёрнута неаккуратно, что означает, что Роуз их не сворачивала. У неё уходит около двух часов только на то, чтобы аккуратно сложить свои трусики и убрать их в ящик.

Мой взгляд с интересом падает на неё.

Она молчит, крутя в пальцах свое бриллиантовое ожерелье.

— Не хочешь объяснить?

— Я подумала, что сегодня вечером мы можем сделать что-то другое... — говорит она. — Обычно я не пробую ничего нового, но с тобой... — она запнулась, теряясь в словах. Это, должно быть, раздражает её, потому что она закатывает глаза.

— Я согласен, — мгновенно говорю я.

Её глаза удивленно блестят.

— Правда?

Я киваю, готовый попробовать с ней всё, что угодно. Я хочу, чтобы она испытала со мной как можно больше первых ощущений. Я курил только один раз — мой первый и единственный опыт употребления запрещенных наркотиков. Это было стратегически важно. Школа-интернат. Попытка получить связи, которые были нужны мне для Студенческого совета.

— При одном условии, — отвечаю я. — Ты скажешь мне, кто тебе их дал.

— Дэйзи, — она даже не колеблется. — Если наркотики у меня, то у нее их нет. В моем случае они в большей безопасности, — она ухмыляется.

Коварная и умная. Мне нравится эта её сторона.

Моё лицо внезапно хмурится, когда я вспоминаю кое-что важное.

Я принимаю Аддерол.

И я не уверен на сто процентов, что курить травку будучи под воздействием стимулятора безопасно. Небольшой процент сомнения — это не то, с чем я готов жить. Я никогда не прощу себе, что испортил свой мозг или своё тело из-за такой глупости.

— Что случилось? — она обеспокоенно касается моей руки.

Один этот вопрос заставляет меня нахмуриться еще сильнее. У меня всё хуже получается скрывать от неё свои эмоции. А может... может, мне просто уже всё равно, видит ли она эту часть меня.

Впервые я действительно хочу быть честным с ней.