Поцелуй небо (ЛП)

Я помню то сообщение о групповухе, которое он отправил Райку, и это беспокоит меня больше всего. Я не хочу, чтобы он был с ней дольше, чем нужно.

Роуз говорит: — Я бы с радостью отрезала ему член и бросила его в аквариум с плотоядными пираньями, — она сверкает холодной улыбкой, от которой и его яйца бы сморщились.

— Креативно, — усмехаюсь я.

Роуз увидела то сообщение, как и вся страна. По телевизору. Продакшн показал мой разговор с Джулианом в коридоре. Я думал, что люди меня недолюбливают, но узнал, что это скорее любовь-ненависть после того, как Джулиан получил мощную обратную реакцию.

Никто не создавал онлайн-петицию, чтобы меня бросили в тюрьму.

Он определенно обошел меня по этому показателю.

Джулиан должен был быть уволен из кампании Marco Jeans, в которой они с Дэйзи должны вместе сниматься. Но дизайнер не хочет его отпускать. Ему нравится внимание прессы, даже если оно негативное. Поэтому Дэйзи приходится работать с ним.

Я стараюсь не думать о младшей сестре Роуз, чья жизнь сложнее, чем должна быть у семнадцатилетней девушки. И я опускаю взгляд на косяки в пластиковом пакете, который всё ещё держу в руке. Я отхожу от Роуз и достаю телефон из кармана.

— Кому ты звонишь? — спрашивает она с любопытством.

— Фредерику. Мне нужно знать, можно ли смешивать Аддерол и марихуану, — я подношу телефон к уху.

Её лицо наполняется удивлением.

— Ты всё ещё хочешь это сделать?

— Да, дорогая, — я потираю её нижнюю губу и целую её ещё раз, прямо перед тем, как пройдут гудки.

41. Роуз Кэллоуэй

.

Коннор не будет ощущать умственную вялость от травки, но он всё ещё будет чувствовать телесный кайф. По крайней мере, так сказал Фредерик. Он был недоволен смешиванием препарата с наркотиками, но Коннор включил громкую связь, и я смягчила беспокойство Фредерика, объяснив, что Коннор отказался от приёма Аддерола. Я не стала упоминать о том, что он бросил Уортон, или о том, что он совершил огромный неизмеримый прыжок ради меня.

Уверена, что они обсудят это в понедельник.

Я кашляю на третьей затяжке, так как так и не научилась курить правильно. Я была слишком сосредоточена на своей компании, оценках и внеклассных мероприятиях (которые не включали в себя травку), чтобы погружаться в любой вид незаконной атрибутики. Но мне двадцать три. Ещё не поздно экспериментировать и пробовать новое. Если бы я сказала своей семнадцатилетней «я», что меня будет душить и шлепать мой академический соперник номер один (и мне это понравится), а шесть лет спустя я пропущу с ним косячок — я бы никогда не поверила самой себе.

Но думаю, что мою семнадцатилетнюю «я» чертовски соблазнила бы такая будущая перспектива. Думаю, она бы хотела, чтобы это было правдой.

Я смотрю, как Коннор выпускает из губ струйку серого дыма, а не выплёвывает свои легкие, как я.

Я пытаюсь злобно зыркнуть на него, но это теряет свою силу, когда я задыхаюсь.

— Вот... — Коннор накидывает нам на головы одеяло, заключая нас в искусственное убежище. Он сжимает косяк между пальцами, помещает его между губами и глубоко втягивает. Его глаза не отрываются от моих, и я думаю, не хочет ли он, чтобы я изучала его, чтобы в следующий раз сделать всё правильно. Но он бы произнес умное замечание по поводу «обучения» меня.

Несмотря на это, я внимательно слежу за тем, как он глубоко вдыхает, как дым втягивается в его горло. Я никогда не считала курение сексуальным — до сих пор, когда мой слишком умный, самоуверенный парень выдыхает как чемпион, как бог, как какое-то бессмертное существо с ухмылкой, которая может осветить мир и создать восьмое великое чудо.

И я НИКОГДА бы не сказала ему этого. Просто чтобы было понятно. Я сужаю глаза, чтобы он не смог прочитать на моем лице высокие похвалы и преувеличения. Но он почти смеется, значит, я что-то делаю не так. Я тянусь за косяком, а он качает головой. Он делает еще одну длинную затяжку, но на этот раз держит рот закрытым, задерживая дым.

Затем он властно берет меня за затылок. Не успеваю я моргнуть, как мои губы касаются его губ и по команде расходятся. Дым врывается в мой рот и щекочет заднюю стенку горла. Приступы кашля грозят снова разрушить мой кайф. Но Коннор заглушает его поцелуем, его язык проникает в мой рот, ослабляя ощущения. Я вдыхаю его пьянящий воздух, а он вдыхает мой — самый интимный поцелуй, в который я когда-либо погружалась. Дыхание за дыханием. Вдох за выдохом.

Его пальцы пробегают по моим мягким волосам, а другой рукой он подталкивает меня к себе на колени. Я обхватываю его талию, и всё же мне кажется, что он контролирует момент больше, чем я.

Мой пульс ускоряется от удовольствия, и я обвиваю руками его шею. Когда наши губы, наконец, рассоединяются, мы оба выпускаем в воздух небольшую струйку дыма. Наши ухмылки безошибочны.

— Давай сделаем это снова, — говорю я, радуясь возможности наконец-то вдохнуть без того, чтобы мое горло горело в отрицании. Я искренне думала, что моё тело не позволит яду пройти через него. Хорошая работа, тело.

— Любимые слова каждого наркомана, — говорит он с игривой улыбкой.