Поцелуй отложенной смерти

Попутно осознавая, что Смоляков и на этот раз мог бы все-таки пригодиться, и что местечко здесь пустынное, так что, решись Никита даже на что-то большее, ничто не сможет ему здесь помешать. Он, похоже, тоже это осознал, переходя к все более решительным действиям.

Под треск швов на кофточке Лиза, теряя равновесие, упала на траву. Попыталась стремительно вырваться, откатившись, но навалившаяся на нее туша вернула ее обратно и вдавила в землю.

Лиза царапала его, ломая ногти, но он этого как будто даже не замечал. Когда-то – любимый мужчина, а сейчас – отвратительный боров, освободиться от которого она была готова любой ценой. Но он так ее сдавил, что у нее не было возможности даже размахнуться, чтобы хотя бы посильнее его ударить! А хотелось вообще растерзать! Особенно тогда, когда его отвратительная, похотливо влажная рука скользнула ей между бедер, пытаясь их разжать.

Лиза извивалась с диким отчаянием, с яростью обреченной на смерть… как вдруг послышался легкий треск, после чего Никита дернулся и навалился на нее еще сильнее, но теперь это была тяжесть безвольно поникшего тела. Неподвижного! Оттолкнув его от себя что было сил, Лиза начала из-под него выбираться.

– Давай! – кто-то, но на этот раз явно не Смоляков, а вообще особа женского пола, пытался помочь ей, оттягивая тело в сторону. – Вылезай!

Хрипло, с всхлипами дыша, Лиза ужом выскользнула из-под ненавистной туши. Преодолев острое желание всю ее испинать, принялась лихорадочно поправлять на себе одежду.

Вопрос о том, а жив ли вообще Никита, даже не возник в ее голове. Но она поняла, в чем дело, когда увидела краем глаза, как ее спасительница сунула в карман знакомый приборчик.

Электрошокер! Вот уж стоящая вещица, которую не мешало бы и себе приобрести! Причем давно уже не мешало. Тогда бы не пережила такого ужаса, как сейчас. А ведь могло бы быть и еще хуже в разы, не подоспей ей незнакомка на помощь!

– Сволочь! – выдохнула Лиза, не сводя глаз с поверженного врага.

Дыхание перехватывало накатывающей истерикой, руки тряслись, а ноги подкашивались. Так и осела бы на землю, если бы этот рядом тут уже не лежал!

– У меня машина недалеко. Пойдем! – Женщина коснулась ее локтя. – Посидишь, немного придешь в себя. Там и вода есть.

– Пойдем, – согласилась Лиза, в охватившем ее шоке даже не рассматривая свою гостеприимную спасительницу. И только уже в машине, сделав несколько глотков воды и все еще трясущимися руками возвращая бутылку хозяйке, она вдруг увидела обращенное к ней лицо и сразу его узнала. – Вероника?!

– Вот и встретились, – усмехнулась та, блокируя в машине закрытые двери. – Кто бы знал, что это так получится?

Несколько минут Лиза молча и неподвижно сидела, осознавая ситуацию. Потом тихо сказала:

– Спасибо. Несмотря ни на что. Спасибо тебе!

– Можешь не благодарить. Я знаю, что это такое! Благодаря проклятой старой ведьме, с которой ты водила дружбу. Причем я испытала все это до конца! И даже не один раз! – Безумная ненависть перекосила побледневшее Вероникино лицо, но сейчас у Лизы даже в мыслях не было за что-либо осуждать эту женщину. Она только спросила:

– И что ты теперь со мной собираешься сделать? Ты специально меня караулила?

– Нет, не специально. Просто сегодня следила за твоим домом. Думала, что мне делать дальше. Может, так и просидела бы до вечера, пока Ярушка бы с работы не нарисовался. А с тобой… Поедем-ка ко мне, просто поговорить.

Судя по заблокированным дверям, Лизе не предлагали этот вариант, а озвучивали принятое решение. Но сейчас, после пережитого, это ее не особенно испугало. Ее все еще трясло, хотя уже и слабее, чем в парке. И трясло от того, чего она избежала как раз благодаря Веронике.

– Мерзавец! – не выдержав, выдохнула Лиза в сомкнутые у лица ладони.

– Они все такие, – покосившись на нее, ответила ее спутница, выводя машину на шоссе.

Лиза не стала с ней спорить. Не было сил. Да и желания что-либо возражать женщине, когда-то пережившей насилие, сейчас тоже не было. Какой бы Вероника ни была, и отчего бы такой ни стала, а она прошла через ад! Лизе теперь совершенно несложно было все это понять. Понять настолько, чтобы даже не осуждать больше Веронику за убийство Устиньи Павловны! Еще недавно очень дорогой для Лизы, воспитанной, замечательной, мудрой женщины! Мудрой ли? Мудрость…

Кто-то считает себя мудрым, кто-то пользуется славой мудрого человека. Но, кажется, действительно мудрым был и останется один лишь Господь! Только он все решает так, что нередко к нему обращаются: «Господи, ну за что?!» И гораздо позже, порой лишь по прошествии многих лет, людям открываются глаза на реальные мотивы Божьего суда.

Все становится понятно. Как, например, то, почему очень хорошая с виду пожилая женщина на склоне лет вдруг осталась совершенно одна. Волей ли судьбы? Или карой Божьей? Ни подруг, ни сына, ни сестры. Внук – и тот оказался в тюрьме, расплачиваясь за грехи своей бабушки…

– Приехали.