Поцелуй отмщения

— Нет. Не летите в Загреб.

Родители тихо зашептались между собой.

— Откуда ты знаешь? — спросила мама.

Роза горько улыбнулась.

— Потому что встретила несколько друзей, которые поведали мне больше, чем родители. И у этих друзей глаза и уши всюду.

Фионн нахмурился, и она ощущала, что это ему не понравилось.

Ох.

— Мы думали, если ты не знаешь, это не проблема. Мы не думали, что чары рассеются. — Её родители говорили, пока она разглядывала Фионна.

— Вампир напал на меня возле клуба, — тихо ответила Роза. — Ударил меня головой об асфальт и — бах! — чары снялись. Но мне помогли, и он учит меня управлять силами. — Она не могла смотреть в глаза Фионну, потому что выдала бы свои чувства. Она не так много от него скрывала, но сильные чувства к бессмертному, которого она едва знала, раскрывать не спешила.

— Кто он? Откуда ты знаешь, что ему можно доверять?

Раздражённая допросом матери, она выдавила:

— Он сказал мне правду, а вы — нет, и…

— Роза, — её папа вздохнул, — мы делали, что могли. Мы не могли оставаться с ковеном, потому что, если бы чары рассеялись в Дублине, от них не удалось бы сбежать. Ты должна знать, что они могут личной вещью отслеживать тебя.

— Я знаю. Мой… друг уже разобрался с этим? — Она взглянула на Фионна, он кивнул.

— Куртка уничтожена, — сообщил он.

Её наполнило облегчение.

— Да, с этим разобрались. Всё из квартиры и клуба было уничтожено, и они не смогут меня отследить. И они не знают о вас. Я злюсь, но не переживу, если с вами что-то случится, так что оставайтесь на месте. Если я узнаю, что вас обнаружили, подам знак.

— Как? — спросила её мама. — Роза, нам нужно к тебе. Мы с твоим отцом не слабые. Мы — два самых сильных члена ковена.

Она закрыла глаза от отчаяния и паники в голосе матери.

— Мам… не важно, насколько вы сильны, — она открыла глаза и поймала взгляд Фионна, — вам не быть сильнее меня. Я уже… убила, чтобы защититься, — призналась она, и от этого сдавило горло. — Я не бессильная девочка. И не боюсь ковена. — И она не врала. У неё были поразительные способности и Фионн Мор рядом. — Ваш ковен должен бояться меня.

От её слов произошло нечто чудесное. Фионн поджал губы, и они изогнулись в улыбку уважения.

Тёплая боль растекалась в груди. Роза ощутила себя на десять футов выше.

— Ты сама не своя, — отметил папа.

— Нет, папа, теперь я такая. Оставайтесь на месте. Если отправитесь искать меня и попадётесь ковену, отвлечёте меня. Мне нужно оставаться сосредоточенной.

— Они не перестанут приходить, Роза, — прошептала мама. — Ты будешь убегать всю жизнь?

— Пусть приходят. — Решимость пылала в ней. — Я не делала ничего плохо, только родилась иной. Если попытаются убрать меня, я уничтожу их, и от них ничего не останется.

— Ты не серьёзно.

— А мне лучше сидеть спокойно, пока меня не убьют? — выдавила она.

— А твоя душа, Роза? Это самозащита, но всё равно — убийство.

— И оно омрачит душу, — она повторила слова Фионна, что-то мрачное мелькнуло на его лице. — Каждое убийство. И когда это перестанет происходить, я потеряю душу.

— Тот день не настанет, — заявил отец. — Ты никогда не потеряешь душу, милая, но вес тех следов утянет тебя вниз.

— Тогда я попытаюсь избежать этого, — пообещала она. — Если придётся жить в бегах, так и будет, — и она поняла, что не паниковала от этой мысли. — Я всегда была кочевником.

— Мы никак не сможем тебя отговорить?

— А что вы можете сказать? — Она уже злилась. — Вы не можете ничего изменить. Я злюсь на вас за ложь, но благодарна, что вы забрали меня, пожертвовали жизнью в Ирландии, чтобы защитить меня. Вы отлично справились. Но для такого слов нет. Я — мишень, и должна научиться защищаться. Я нашла того, кто мне с этим поможет. Я стану сильнее, а вы должны пообещать, что никуда не поедете.

Молчание было раздражающе долгим, а потом её папа ответил:

— Мы останемся, Роза.

Роза обрадовалась, прижала телефон к уху, но осознала, что могла больше их не увидеть. Это слишком опасно. Слёзы обжигали глаза, и она быстро перевела взгляд к темноте за окном. Горло сдавило, она глотала слезы, но одна капля покатилась жаром по щеке.

— Я люблю вас обоих, — выдавила она, убрала телефон от уха и нажала отбой. Не глядя на Фионна, она подвинула телефон по столику к нему. Он накрыл её ладонь своей, не дав убрать руку. Она удивлённо посмотрела на него, а по щеке покатилась вторая слеза. Он смотрел на эту каплю, затем нежно сжал ладонь Розы и отпустил. Роза тут же захотела, чтобы прикосновение вернулось, но отпустила телефон и убрала руку со стола.

— Мы поменяем поезд в Дижон Вилле через пару часов. Попробуй поспать ещё, если сможешь.

Роза вспомнила сон и отчасти боялась засыпать. Но, может… если Фионн уснёт…

Неприятная боль сменила тепло утешения Фионна. Неужели Роза не могла позволить кому-то стать ближе, а просто полезет в личное пространство вместо доверия? После милого момента между ними казалось ужасным лезть в его сны. Или в чьи-то ещё.

— Я спала пару часов. Почему бы тебе не поспать?

Он разглядывал её, а потом кивнул.

— Боюсь, что должен. В Барселоне мне нужно быть настороже.