Поцелуй под дождем

Потом одноклассники пили чай с огромным тортом. За столом произошла некоторая перегруппировка: Игорь сел рядом с Ольгой, Стас с Таней. Лариса по-прежнему сидела напротив Наташи и была напряжена до предела. Наташа чувствовала исходящие от нее волны раздражения и уязвленного самолюбия. Она ждала, что Лариса не выдержит и сорвется. Все шло к тому. Ольга принесла бутылку вина:

– Вот! Это бабушка из Гурзуфа прислала. Она сама это вино делает. Виноградное. Очень легкое, почти как сок. Папа разрешил. Я обещала, что мы выпьем только шампанское и это. Открывайте.

Стас откупорил бутылку.

– Вина ты тоже не будешь? – спросил он Наташу.

– Не буду, – ответила она.

– Вера не позволяет или родители? – раздался из-под руки Стаса, разливающего вино, голос Ларисы.

– И то, и другое, и третье. Причин много. Мне не хотелось бы объяснять.

– Понимаю! Как говорится, это глубоко личное. – Лариса тяжелым взглядом оглядела Лазареву. – А краситься тебе тоже родители не велят?

– Мне не идет, – спокойно отреагировала Наташа. – При моих белых волосах и бледной коже с темными ресницами и накрашенными губами я выгляжу вульгарно.

– Волосы тоже можно перекрасить. Хочешь, подарю тебе краску? Нет проблем.

– Это у меня нет проблем. Меня вполне устраивает мой стиль.

Андрей накрыл своей ладонью подрагивающую руку Наташи. Это не укрылось от внимания Ларисы.

– А действительно… – Нитребина так громко расхохоталась, что за столом все замерли. – Это ваш стиль, «девочек с Севера», без макияжа, этаких бесхитростных простушек!

Ольга теребила Ларису за рукав, призывая остановиться, но та уже ничего не хотела понимать.

– Так легче запудрить всем мозги… чистенькой, беленькой и пушистенькой влезть в чужой город, в чужой класс, в институт и… может быть… уже и… еще кое-куда?

Наташа с Андреем вскочили из-за стола одновременно. Наташа, не удостоив Ларису ответом, резко развернувшись, пошла к выходу. Разумовский, тяжело дыша, окинул Ларису ненавидящим взглядом.

– Ты… ты… перед ней извинишься, – сказал он Нитребиной и вслед за Наташей выбежал из комнаты.

Лариса, опрокинув стул, вышла из-за стола. Сдернула с вешалки свою куртку и, сбежав с лестницы, стремительно пошла в сторону своего дома. Ей очень хотелось заплакать, но напряженное струной тело не позволяло расслабиться. Она вошла в квартиру с прямой гордой осанкой победительницы, которая на самом деле означала вовсе не победу, а лишь невозможность расправить скованные нервным напряжением мышцы. Она так и легла в постель – с несгибающейся спиной и сжатыми кулаками. Уснуть долго не могла и впервые была рада тому, что за стенкой ссорятся родители. Это означало, что никто не будет приставать к ней с расспросами.

Глава 9 Лариса

Лариса не могла себе простить, что так сорвалась на дне рождения Ольги. Дура! Выставила себя на посмешище! Прилюдно практически призналась Разумовскому, что сходит по нему с ума. А он так ничего и не понял. Как у него подрагивали крылья носа, когда он говорил, что ей придется извиняться перед Лазаревой! Да ни за что на свете она не станет перед ней извиняться! Еще чего… Она, Лариса, правду сказала – Андрей с Лазаревой живут в одной квартире! Постоянно вместе! Наверняка без конца целуются… Лариса закусила губу. Да что же это такое? У нее никак не получается заплакать! Никаких слез и никакого облегчения! Она так долго не протянет. И в голове огонь. Надо что-то делать… Но что же? Что?