Поцелуй сатаны

Два ничем не примечательных молодых человека не спеша перешли улицу Марата и скрылись в черном провале арки. Поднявшись по черному ходу на четвертый этаж, озираясь и прислушиваясь, немного постояли на лестничной площадке, затем коренастый спустился на этаж ниже, подошел к обитой коричневым дерматином двери, прижал к ней на миг ухо, прислушался и нажал большим пальцем на кнопку звонка. Внутри глухо прозвучало «динь-бом». Как он и ожидал, никто к двери не подошел. Кивнув напарнику, присевшему с сигаретой в зубах на низкий широкий подоконник напротив лифта, достал из кармана связку ключей и еще каких-то мудреных приспособлений для открывания квартирных запоров и принялся привычно орудовать ими. Внизу гулко хлопнула дверь парадной, загудел, опускаясь, лифт. Коренастый спокойно отошел от двери и поднялся к напарнику. Лязгнула дверь лифта и вскоре он прополз вверх мимо них. Когда снова все затихло, коренастый опять приступил к двери.

— Только бы не было второй там двери… — чуть слышно пробормотал он.

Удивительно, но высокий услышал.

— Одна, — прошептал он, не вынимая сигарету изо рта.

— А охрана? — тихо спросил коренастый.

— Да нет никакой охраны, — ответил высокий — И потом, на охрану ставят, когда надолго уезжают.

— Будто ты не знаешь старушек! — хмыкнул коренастый. — Бывает, спать ложатся и ставят на охрану.

Когда дверь чуть слышно скрипнула, высокий проворно соскользнул с подоконника и, внимательно оглядевшись по сторонам и вниз-вверх, подошел к напарнику.

— Все у телека… — негромко произнес он. — Мы утром посмотрим — будут повторять… для тех, кто в ночную работает.

— Как мы, — хмыкнул напарник.

Оба тщательно обследовали косяки, даже на всякий случай пальцами ощупал — никаких штучек не было.

— С богом, — тихо проговорил высокий. — Старушка придет из театра не раньше половины двенадцатого. Я узнавал, спектакль длинный. А этот мужик надолго укатил в деревню. У меня тут верняк.

— Не включай пока свет! — предупредил коренастый, увидев, что напарник потянулся в прихожей к выключателю. — У меня фонарик.

Такой невезухи у Уланова еще сроду не было: на Московском проспекте спустила задняя правая шина. Стараясь не сжевать покрышку, он тут же прижал «Жигули» к обочине и быстро поставил запаску. Сразу за Средней Рогаткой машину снова резко повело в сторону — спустило переднее колесо. Бывает, несколько лет ездишь и ничего подобного не случается, а тут всего за каких-то десять минут оба колеса! К счастью, автоаптечку он всегда возил с собой. Размонтировав колесо, заклеил камеру, помучился, монтируя покрышку на диск. Хорошо, что нашелся прохожий-автомобилист, который помог. Уже было около семи, когда все закончил. Уже подъезжая к будке ГАИ на Московском шоссе, вспомнил, что забыл на бордюре тротуара кривой гаечный ключ, которым заворачивают гайки на колесах. Такой редко продают. Выругавшись про себя, развернулся и помчался обратно. Перед самой площадью Победы остановил милиционер с трубой, определяющей скорость. И откуда он выскочил! После недолгих переговоров: «Сразу будете штраф платить или…» Уланов без всяких «или» заплатил десять рублей — теперь такие вот штрафы! — и, переполненный злостью на весь мир, поехал дальше. Ключа, как и следовало ожидать, на месте не оказалось.

Не хотелось грешить на добровольного помощника, но кто бы другой заметил вдали от тротуара гаечный ключ?..

Поразмыслив, Николай решил сегодня не ехать в Палкино: нужно завулканизировать обе камеры, где-нибудь раздобыть ключ, да и настроение было хуже некуда. Неприятности, как гуси, ходят цепочкой…

Ему бы сразу насторожиться, когда заметил, что один замок на двери открылся с первого оборота, а второй вообще не был закрыт… Прямо перед ним на пороге его квартиры стоял невысокий плечистый мужчина с наставленным пистолетом. И зло сощуренные узкие глаза его не сулили ничего хорошего. За его спиной появился другой грабитель — Николай уже сообразил, что за незваные «гости» орудуют в его квартире — у него под мышкой был завернутый в плед с бабушкиной постели тугой сверток.

— Отвали, малый, — негромко сказал коренастый, — и советую, пока мы не слиняли, шум-тарарам не поднимать…