Поцелуй Скорпиона

— Мне холодно, — пожаловалась Марина, — и меня тошнит. Я боюсь высоты.

— Ты каталась на горных лыжах?

Она судорожно сглотнула и кивнула головой.

— Тогда представь, что это то же самое, только без снега… и без лыж.

— Не самое подходящее время отыгрываться. — Она положила ему руку на плечо и заглянула в глаза. — Возможно, ты и зол на меня, и хочешь развестись, но убивать-то, надеюсь, ты меня пока не собираешься?

Егор улыбнулся и сжал в руке ее ладонь.

— Дорогая, в прогулке по мокрой крыше нет ничего страшного. Я мальчишкой это часто делал.

— Ты просто спятил!

— Я пытаюсь спасти тебе жизнь. Изо всех сил пытаюсь.

Он отцепил ее от поручня и потащил по колыхающемуся под ногами наклонному железу.

— Не так быстро, — пролепетала Марина.

— Мы очень спешим.

Он пошатнулся и, присев, уцепился за торчащую поблизости антенну. Ноги его поползли по скользкой поверхности. Марина испуганно всхлипнула. Егор встал, с трудом сохраняя равновесие. Марина повисла на его плече. Она впилась пальцами прямо в его едва затянувшуюся рану. Его лицо перекосилось от боли. В глазах потемнело. Он машинально сбросил с плеча ее руку. Марина судорожно схватилась за его рубашку, выдернула ее подол из джинсов и, в довершение всего, поскользнулась. Каменев удержал ее на ногах. Когда она почувствовала, что стоит достаточно крепко, то словно обезумела. Оттолкнула его от себя и закричала, срываясь на визг:

— Просто псих какой-то! Отойди от меня, гаденыш! Ничтожество! Дрянь! Видеть тебя не могу!

Егор молча смерил ее взглядом, потом принялся изучать крышу дома, находящегося через улицу.

— Мало того, что ты мне всю жизнь испоганил, еще и смерти моей добиваешься! Урод! — Она разрыдалась и теперь судорожно всхлипывала между словами: — Лучше бы я осталась в Амстердаме. Знаешь, чем мы занимались с Френком?! Мы занимались сексом! Везде, в постели, на полу, на балконе, в бассейне…

Каменев монотонно кивал, глядя в сторону. Он думал о том, что в их распоряжении слишком мало времени. Борис скоро поймет, что Вульф совсем не тот человек, с кем бы ему хотелось устроить перестрелку. И тогда он начнет искать его, Егора.

— Мы трахались с ним каждый день! — продолжала Марина, истерически захлебываясь. — По нескольку раз в день и ночью, и утром в душе. Он так трахает, он такой…

Егор размахнулся и дал ей пощечину. Наступила тишина. Марина охнула и схватилась за пылающую щеку. Он потер ладонь о джинсы, словно пытался очистить ее. Каменев не смотрел на жену. Она же взглянула на него исподлобья.

— Ты меня совсем не любишь? — слабым голосом спросила она. Потом утвердительно кивнула. — Не любишь!

— Нам действительно нужно идти. — Он взял ее за руку.

Но Марина заупрямилась, упираясь.

— А ее ты любил?

— Идем же! — раздраженно позвал он.

— Никуда не пойду, пока не скажешь!

— Замечательно. Оставайся. — Каменев отпустил ее и сделал шаг, потом обернулся. По ее щекам все еще текли слезы, выглядела она жалко. Сердце его сжалось. Не от жалости к ней. Он подумал, что нелегкая принесла ее именно сегодня, в такую суетную ночь из спокойного Амстердама, где она оставила замечательного парня. И принесла эта нелегкая ее именно в то место, где она опять, сама того, может быть, и не желая, может создать ему самые большие проблемы. Ну почему судьба все связывает и связывает их дурацкими обстоятельствами, почему они не могут расстаться раз и навсегда? Да и вообще, зачем они встретились?

— Я любил Леру, — ответил он, — теперь мы можем идти.

— Но ее уже нет. Значит, мы можем жить дальше, правда?

— Нет, неправда. — Он снова взял ее за руку и потянул за собой. Она нехотя подчинилась.

— Ты действительно хочешь расстаться?

Он промолчал, сосредоточив все свое внимание на скользкой поверхности под ногами. Шутка ли, идти по мокрой крыше шестиэтажного дома!

— Но я люблю тебя.

— Чушь собачья! — Он приостановился и мельком взглянул на нее. Скорее всего она говорила правду или, по крайней мере, так думала.

— Перестань, пожалуйста! — Он снова пошел вперед. — Я для тебя всегда был лишь ходячей мебелью. Игрушкой. А теперь ты, как ребенок, не хочешь никому отдавать игрушку.

— Это не так! — Марина снова попыталась упираться, но он приложил силу и потянул за собой, заставив ее идти.

— Мокрая крыша не лучшее место для серьезных разговоров. Давай сначала спустимся вниз.

— Ты обещаешь… что мы поговорим…

Он молча вцепился в ограждения, возблагодарив небеса за то, что люк в последний подъезд тоже открыт, и шагнул в темноту чердака.

* * *