Поцелуй Скорпиона

— А куда они, на хрен, денутся! Во-первых, они лишились «крыши». Во-вторых, эти чистоплюи даже не знают, куда сбывать товар, да и как сбывать — тоже. Этим занимался Бодров. Мы сможем его заменить, а потом посмотрим, что делать с оставшимися. То есть так или иначе мы возьмем контроль в свои руки. Так что завтра мы едем на стрелку, но едем, подчеркиваю, до-го-ва-ри-вать-ся! — Тут Игнатов выразительно посмотрел на приунывшего Коляна.

— А я ничего… — пожал тот плечами.

— Вот и славно. — Игнатов закинул голову и посмотрел в потолок. — Если только все выгорит… — мечтательно промурлыкал он и улыбнулся. — А молодец все-таки Скорпион. Работает как часы. Сказал — сделал.

* * *

Вопреки Марининым прогнозам, на порог «Праги» их все-таки пустили, только попросили обождать, пока об их появлении доложат Семину.

— Мы респектабельно выглядим, — заметил Егор.

Жена медленно повернула к нему голову и посмотрела так, как не смотрела никогда в жизни. Даже в третьем классе, когда они сидели за одной партой и она проявляла к нему большее снисхождение, чем в браке. Даже в ту пору в ее взгляде не было столько неподдельной нежности и какого-то неясного испуга.

— В чем дело, дорогая? — опешил Каменев.

Она опустила глаза и тихо спросила:

— На самом деле ты не считаешь меня дорогой?

Она опять захныкала.

— Эй, — взяв жену за подбородок, он поднял ее голову, — ты всегда была слишком деловой женщиной, а я полным неудачником. У нас все роли давно распределены. К чему тебе моя любовь?

— Не знаю… — она неожиданно всхлипнула. — Нужна. Теперь нужна! Ты так изменился, ты стал таким…

— Хотелось бы знать, что это такое — страх одиночества или уязвленное самолюбие? Я думаю, последнее. Ты не можешь смириться с тем, что я кого-то полюбил. Но, дорогая, это жестоко — требовать от меня любви к себе. Вспомни наши отношения.

— У нас были проблемы. Разумеется. Но мне кажется… я всегда любила тебя. Просто не понимала этого. Мне нравилось, когда подруги завидовали, ну… тому, что у меня красивый муж… Мне нравилось сознавать, что ты мой…

— Это не любовь, а собственничество.

— Что тебе нужно еще?! — вскрикнула жена.

Швейцар у двери вздрогнул и уставился на них с нескрываемым интересом.

— Тише, — быстро сориентировался Каменев.

— Не нужно затыкать мне рот! Леры твоей больше нет! Нет! Что нам мешает начать всё сначала!?

— Пожалуйста, не сейчас, — взмолился он шепотом.

Но Марину уже понесло:

— Я не прошу многого. Просто попробуем.

— О чем ты говоришь! — воскликнул он. — Через два дня ты снова поймешь, что я твой, и все пойдет по-старому! Тебя не переделать!

— Нет! — капризно заявила Марина. — А если ты только попробуешь развестись со мной, я расскажу папе такое, что он сотрет тебя в порошок.

— Знаешь что, — возмутился Егор, — лучше уж пусть сотрет, чем до старости жить в одной клетке с тобою.

За эти слова Марина наградила его звонкой пощечиной. Каменеву показалось, что она напрочь снесла ему щеку.

— Уф, — произнес он, когда смог разжать зубы. Потом оглянулся.

Похоже было, что добрая половина персонала ресторана собралась поглазеть на эту бурную сцену. Были тут и официанты, застывшие с подносами в руках, и охранники, и администратор в малиновом пиджаке, и все тот же любопытный швейцар. Все эти люди молча созерцали, ожидая продолжения. Егор развел руками и обратился к собравшимся вежливо, как бы извиняясь:

— А обычно по утрам она очень мила.

— Скотина! Только заикнись еще о разводе! — прошипела ему на ухо Марина.

Он внимательно посмотрел на нее, ища ответ на свой вопрос в выражении ее глаз.

— И ты на самом деле уверена, что способна любить? — поинтересовался он.

Марина легонько, одними пальчиками, погладила его ладонь и промурлыкала:

— А как же.

— Ну и дела…

Он ничего не почувствовал, хотя прикосновения жены носили явно сексуальный характер. Он сжал ее руку в своей, чтобы прекратить ее напрасные усилия. Марина сочла это пожатие жестом примирения и прильнула к нему всем телом. Зрители с сожалением попрятали глаза и начали медленно расходиться.

— Дочка! — раздалось у них за спиной.

Тут же на плечо Егора легла мощная лапища Семина.

— И ты здесь, бродяга! Еде тебя носило?! — Последнюю фразу тесть пропел басом.

Егор вяло улыбнулся и кивнул вместо приветствия. Марина повисла у отца на шее.

— Папочка! Ты бы знал, что мы пережили!

Семина заметно штормило. Кроме того, от него на метр разило перегаром, из чего можно было заключить, что алкоголем он накачан уже по самые уши.