Поцелуй смерти

Сотрудники полиции могут перейти в режим радиомолчания по многим причинам, в том числе из-за отказа аппаратуры. Это не повод тут же автоматически вызывать СВАТ или принимать аналогичные крутые меры, разве что послать сотрудников поопытнее проверить ситуацию на месте – так поступают, когда дело не связано с гражданами противоестественной природы. Но в ответ на такие слова, как «вампир», «оборотень-леопард», «зомби» и так далее тут же выезжают наши специальные группы – если они не заняты где-то в такой же достоверной ситуации, а не «возможной». Кто-то из них вместе с моим коллегой, федеральным маршалом Ларри Киркландом сейчас выполнял ордер на вампира, который перебрался в наш город, имея на хвосте действующий ордер от другого штата. Он убил последнего маршала, который пытался ордер «обслужить», поэтому ордер переслали по электронке маршалу, чья была очередь по списку, и таким образом задание попало к Ларри. Ордер на ликвидацию всегда считался ордером «без стука», то есть мы не обязаны объявлять о себе, входя в дверь. Обучать Ларри начинала я, но шлифовали его уже в ФБР. Сейчас он уже вполне взрослый, у него жена и ребенок, и я научилась не обращать внимания на тяжелое чувство, когда он уходит в одиночку на опасную охоту. Был еще более рутинный ордер на наркоторговцев, которых подозревали в цепочке смертей, и к этим тоже будет вызван СВАТ. Сент-Луис – город небольшой. В нашем СВАТ можно набрать людей на еще одну полевую группу, но мы ее не получим, пока не будем иметь доказательств, что дело плохо. До тех пор будут только те сотрудники, которых послали в адрес изначально, и мы, РГРПС. Честно говоря, иногда мне такое предпочтительнее. У СВАТ слишком много правил.

Прорезая ночь сине-красной мигалкой, мы с Зебровски подъехали к месту. Сирен мы включать не стали, только мигалки. В кино всегда вместе со светом идет звук, но иногда, вот как сейчас, когда выходишь из машин, все тихо, только крутятся и крутятся цветные лучи, чиркая снова и снова по массивным кирпичным зданиям и пустому булыжному двору. В девятнадцатом веке на этой пивоварне работала половина города, но уже много лет она заброшена. Кто-то ее купил и пытается убедить клиентов, что теперь тут будут квартиры и офисы, но в основном помещения тут снимают под фото– и видеосъемки. Стояли две полицейские машины, с виду пустые. Где же копы, которые в них приехали, и почему они не отвечают на вызовы по рации?

Из своей машины вышли детективы Клайв Перри и Броди Смит. Перри худощав, высок, одет аккуратно, но консервативно. Он афроамериканец, но кожа у него не так темна, как кажется в свете цветных мигалок. Смит – натуральный блондин, и в свете красно-синих огней кажется светлее. Перри ростом почти шесть футов, Смит немногим выше меня. Перри к тому же сложен как стайер – высокий и стройный, у Смита плечи широкие, а мускулы были бы устрашающие, посещай он тренажерный зал почаще. Белая рубашка Смита у ворота расстегнута, галстука нет, куртка всегда на плечах топорщится, будто ему трудно найти костюм по размеру и на его рост. Говорят, что противоположности притягиваются или, по крайней мере, отлично срабатываются. Для Перри и Смита это совершенно верно. Перри был в этой паре нормальный, а Смит – сверхнормальный. (Это звучит лучше, чем «экстрасенс» или «колдун».) Смит был участником экспериментальной программы полиции Сент-Луиса: у копов, имеющих экстрасенсорные способности, эти способности развивают и тренируют, выводя за пределы обычного «нутром чую». Начальство удивилось, что так много оказалось копов-экстрасенсов, а для меня ничего удивительного в этом не было. Почти любой коп вам скажет о своем нутряном чутье, об инстинкте, и почти любой скажет, что вот это-то и сохранило жизнь ему и его напарникам. При проверке выяснилось, что «нутряной нюх» – чаще всего латентные экстрасенсорные способности. Смит чует монстров, когда они начинают использовать какие-то свои умения. Если задержанный-ликантроп готов перекинуться, Смит это почует и предупредит присутствующих – или скажет задержанному, что лучше не надо. Он чует вампиров, когда они пытаются использовать свои вампирские чары. С мохнатыми у него лучше получается, чем с нежитью. Он чувствует, если при нем используются какие-то экстрасенсорные способности – например, когда я веду поиск нежити. У самого у него способности не очень велики – или просто еще не обнаружили, в чем его истинный талант. Поживем – увидим.