Поцелуй среди песчаных дюн

— Мне жаль, что это закончилось, но ничего страшного. Я в порядке — правда. Тебе не нужно проведывать меня. Спасибо за то, что заставлял меня чувствовать себя так. За то, что помог осознать, что я хочу ощутить это снова. Что я заслуживаю чего-то вроде этого. — Снова повисла долгая пауза. — Но я не хочу больше тебя видеть, Себ. Это слишком тяжело.

Она потянулась к двери, понимая, что должна как можно быстрее закрыть ее.

— Позволь мне войти, Мила, пожалуйста.

Она молча покачала головой и сжала ручку двери.

— Черт возьми, Мила, я не хочу говорить это через защитную сетку! Впусти меня.

Не осталось ничего, что он мог бы сказать. И все же за какую-то долю секунды до того, как щелкнул замок, Себ успел бросить:

— Я люблю тебя, Мила!

Но дверь уже закрылась.

— Я люблю тебя!

Он уже кричал. Мила ясно слышала его через дверь. Ей следовало отойти. Понятно же: если она впустит Себа, он лишь объяснит, что любит ее как друга.

Но, как всегда, если дело касалось Себастьяна Файфа, она дала слабину. Мила открыла дверь, но защитную сетку оставила.

— Я люблю тебя, — повторил он. — Для меня нет никого важнее тебя.

— И ты не хочешь потерять нашу дружбу — и все в таком духе. Разве мы это уже не проходили? Старо как мир.

— Нет, — горячо возразил Себ. — Я был идиотом. Пожалуйста, выслушай меня.

Мила кивнула, но резко:

— Только быстро. Мне нужно сделать вазу.

Она скептически скрестила руки на груди.

— Я любил Стеф, — заговорил Себ. — Ты знаешь это. Мы любили друг друга, как любят в книгах и фильмах. Я считал наши отношения идеальными. Но потом мы поженились, переехали за границу, запустили свои бизнес-проекты… и все изменилось. Быстро или медленно, но однажды в наших отношениях появилась трещина, и эта трещина только росла. Наш брак распался во всех смыслах слова, кроме официального.

Он стоял там, по другую сторону защитной сетки, и смотрел на Милу, с трудом сдерживая эмоции.

— Мы со Стеф начали отношения, имея так много, а закончили ни с чем. Даже хуже, если честно. Казалось, мы создали между нами вакуум, который поглотил все надежды и планы на совместное будущее, оставив нас одинокими. Это было ужасно. Я совершил так много ошибок! Я ставил работу выше Стеф. Выше всего. И прятал голову в песок, когда дело касалось Стеф и меня. Я делал ей больно — очень больно. Ненавижу себя за это! И я боялся, что поступлю точно так же с тобой.

Мила расцепила руки, и теперь ее пальцы нервно теребили ткань фартука.

— Поэтому, когда ты начала говорить мне о любви тем вечером, я запаниковал. Мне трудно верить в любовь, учитывая то, что произошло с моим браком. Но, главным образом, я волновался о тебе. Я никогда не хотел сделать кому-нибудь больно так, как сделал Стеф. Я считал себя неисправимым. Думал, что любовь ко мне автоматически потянет за собой боль. Я не мог поступить так с тобой.

— И что-то изменилось? — спросила Мила.

Себ кивнул:

— Ты. Ты изменила меня, Мила. Ты показала мне, что я должен забыть о прошлом. Что, даже учась на своих ошибках, я должен двигаться вперед. Я знаю, как больно тебе было в прошлом. И все же ты отбросила это. Ради меня. Ты пошла на риск снова испытать боль — ради мужчины, который был одним сплошным недоразумением и вполне мог тебя обидеть.

«Потому что я люблю тебя», — подумала Мила. Но она не была готова произнести это вслух. Еще нет.

— Жизнь — это выбор, который мы делаем. Я наконец-то понял это. И сделал свой выбор. Я обещаю тебе: я никогда больше не буду эгоистичным, отстраненным трудоголиком.

Уголки губ Милы вздернулись вверх, хотя в воздухе еще бурлили какие-то неясные эмоции.

— Но я — не единственный, кто делает выбор в отношениях. У тебя тоже есть выбор. И возможно, именно этого выбора я и боялся больше всего. Что, если ты захочешь сделать мне больно? Уйдешь от меня? Перестанешь любить меня?

Голос Себа звучал сильно, но то и дело срывался. Сердце яростно колотилось у Милы в груди…

— Но знаешь что? Я не могу управлять твоим выбором. Я не могу контролировать ничего, кроме собственного выбора. И, как бы страшно мне ни было, я решил придерживаться его. Быть — впервые за долгое время — по-настоящему смелым. — Себ скользнул взглядом по ее лицу. — Поэтому, Мила, я выбрал тебя. Я выбрал любовь к тебе. Я люблю тебя, Мила Молинье, и это не изменится — что бы ты ни решила. Я пришел сюда сегодня вечером, потому что понял: ты имеешь право это услышать — а еще потому, что мне требовалось сказать это. — Последовала долгая пауза. — Я пришел сюда, не питая иллюзий. Я уйду, без сожалений и плохих чувств — обещаю, если ты не хочешь меня. Если ты не любишь меня. Если ты выбираешь не…

— О боже, Себ, заткнись! — одернула Мила со смехом — и любовью. — Разумеется, я выбираю тебя!

Быстро, сгорая от нетерпения, Мила отперла защитную сетку. И тут же оказалась в объятиях Себа, его губы заскользили по ее шее, подбородку, рту…

Ее пальцы нырнули в его волосы.

— Я люблю тебя, — тихо произнесла Мила у его губ.