Поцелуй стали (ЛП)

Гостья поднялась по ступенькам к его покоям и ощутила, как по спине побежали мурашки. В доме хватало свободных постелей, но Онор не собиралась ложиться, пока не убедится, что господин в порядке. Его суровое лицо окаменело от горя, и пусть он спокойно помог Рипу во время первого кормления, плечи выдавали сковывавшее его напряжение.

Просто страшно, как много она стала о нем думать. Каждая мысль и действие были связаны с Блейдом. Едва заходя в комнату, Онория искала его и, если не находила, теряла весь интерес к происходящему. Беспокойство снедало ее, а сердце робко тянулось к Блейду. Раньше только Лена с Чарли тревожили Онор и требовали заботы, а теперь кто-то еще претендовал на ее чувства.

Голубокровный. Онория всегда презирала их, однако Блейд сумел открыть ей глаза и заставить сомневаться во всем, что твердил ее отец и она знала по собственному опыту. Это так сбивало с толку.

Возможно, Онор поспешила с ненавистью и обвинениями, и теперь ей было очень стыдно сознаться в своих предрассудках. Разве не она сама говорила: «Манипулирование — не симптом вируса?..»

В щель под дверью лился свет. Онория судорожно вздохнула и открыла ее:

— Блейд?

Молчание.

В спальне было темно, но из ванны струился свет. Онория прошла туда и остановилась на пороге. Комнату озаряло теплое сияние свечей. Обнаженный Блейд в одном только полотенце сидел на стуле у зеркала, положив голову на руки. Что-то сжалось в ее груди. Он даже не пошевелился, когда она вошла. У его ног стояла полупустая бутылка бладвейна.

Онория робко шагнула вперед и только набрала воздуха, чтобы снова позвать господина…

— Те не стоило приходить.

Она от удивления открыла рот:

— Хотела узнать, не нужно ли тебе чего.

И затаила дыхание, встретившись со взглядом черных глаз в зеркале. Лицо Блейда ничего не выражало.

— А чо, кажется, будто мне шота нужно?

В горле Онории встал ком.

— Да.

Взгляд господина помрачнел.

— Убирайся.

— Нет.

Внезапно Блейд оказался прямо перед ней. От неожиданности Онория едва успела отступить, но он уже схватил ее за руку:

— Седня я не гожусь в собеседники.

Онория посмотрела на него. Пульс грохотал в ушах. Блейд давал ей шанс уйти, убежать до того… как между ними все изменится. Сейчас перед ней стоял не тот мужчина, кого она знала, а человек, который борется с собственными демонами. Раздавленный горем, беспомощностью и неудачей. Онории хотелось обнять его и крепко сжать, но, похоже, сегодня Блейд ей это не позволит. В его глазах горело обжигающее пламя.

Заметив нерешительность гостьи, Блейд опустил взгляд на ее грудь. Его дыхание чуть участилось.

— В последний раз предупреждаю, черт тя дери!

Онория сжала кулаки. Сама мысль о близости лишала ее способности дышать. Однако она нашла в себе силы открыть рот:

— Я никуда не уйду.

И к своему удивлению осознала, что так оно и есть. Онор хотела этого мужчину, желала того, что произойдет между ними. От одной мысли об этом соски затвердели, а внизу живота и ниже, в тех местах, о которых она старалась слишком часто не задумываться, стало жарко и влажно.

Если Онория ожидала, что Блейд обрадуется ее ответу, то ошиблась. Господин резко повернулся и смахнул бритвенный набор с туалетного столика. Его зеркальце разбилось на миллион осколков, мыло уехало под ванну на когтистых лапах, а помазок медленно покатился и остановился рядом с бритвой. Блейд оперся на туалетный столик и опустил голову, словно пытался взять себя в руки. Его спина и плечи ходили ходуном от напряжения.

Это должно было напугать ее. Страсть Блейда была дикой и примитивной, а ярость — острой. Но он никогда ее не обидит. Онория знала это с уверенностью, которой прежде не испытывала.

Потому и шагнула к нему, хрустя осколками. Нервозность пропала.

— Я тебя не боюсь и знаю: ты никогда не причинишь мне боли. Так что если пытаешься заставить меня сбежать… значит, тебе не удалось.

Блейд поднял голову и встретился с ней взглядом в зеркале. Онория затаила дыхание, но не от страха. Меж ее бедер запульсировало желание.

— Я опасен, — процедил Блейд сквозь крепко сжатые зубы. Он впился ногтями в столик. — Черт тя дери, Онор, ты рехнулась? У мя руки по локоть в крови.

— Я тебе доверяю.

Онория коснулась его дрожащей спины. Она уже видела Блейда в таком состоянии, знала, как сильно он старался держать себя в руках. И его рассказ о сестре лишь укрепил решимость Онории. Этот мужчина знал цену поражению. Она доверяла ему больше, чем он самому себе.

Блейд вздрогнул и зажмурился, раздувая ноздри:

— Мне седня лучше одному.

— Я хочу быть с тобой.

Повисло молчание, не слышно было даже дыхания Блейда. Он поднял голову, и в блестящем зеркале отразился хищник.

— Ты мя видала тока в лучшей форме. — Блейду не нравилось, каким он сейчас предстал перед Онор. В его голосе слышалось презрение к самому себе: — Как ты можешь забыть, что я натворил?

Он говорил о своей сестре.