Поцелуй у водопада

Миссис Греншоу с некоторым испугом смотрела на Поппи, но, когда узнала, что жить здесь будет другая женщина, успокоилась. Сорель уже решила, что берет квартиру, и тут вдруг хозяйка задушевным тоном произнесла:

— Я хочу спросить: не мог бы ваш муж постричь газоны? Вообще-то я справляюсь с садом, но…

Сорель сначала оторопела, потом твердо сказала:

— Блейз мне не муж.

— О-о. — Блеклые глаза с видимым разочарованием уставились на Блейза. — Значит, он ваш партнер? Не беспокойтесь, у меня широкие взгляды.

— Нет! — Сорель раздражала усмешка, которую Блейз безуспешно пытался скрыть. — Мы просто друзья. Квартира для меня одной.

Он незаметно подмигнул ей и уверенно произнес:

— Мы очень большие друзья.

— О-о. — Миссис Греншоу заколебалась. — О, извините, я бы хотела пару… мужчина в доме, знаете ли…

В объявлении говорилось: «для достойной пары», но Сорель не подумала, что такая оговорка была условием сдачи жилья.

Блейз успокоил вдову:

— Тем не менее я буду рад постричь вам газоны. В субботу устроит?

Миссис Греншоу смутилась. И неудивительно, подумала Сорель.

— Я сама способна толкать газонокосилку, — проговорила Сорель, закипая.

— Ты когда-нибудь держала ее в руках? — нежно спросил Блейз, ужасно довольный собой.

Нет, но она научится. Интересно, а он сам когда-нибудь косил газоны? Но сейчас не место и не время спрашивать о таких вещах. Игнорируя вопрос, она обратилась к миссис Греншоу:

— Я хочу внести задаток.

Дело было сделано. Они отвезли домой вполне удовлетворенную Поппи, и только тогда Сорель повернулась к Блейзу и спросила:

— С какой стати ты предложил хозяйке косить ее газоны?

— Но ведь ты хотела получить квартиру? — Он сосредоточенно вел машину, выезжая из переулка на главную дорогу.

— Хотела.

— Ну а для нее много значило, будут ли жильцы косить газоны.

— Почему ты должен косить газоны совершенно чужой женщине?

— С каких пор ты стала чужой женщиной? Ведь газон будет также и твой.

— Ты не обязан косить мне газон!

— Я хочу, — спокойно ответил он.

— А я не хочу!

— Поздно. Я уже обещал.

— Можешь разобещать!

— Извини, но ничего уже сделать нельзя.

Ей захотелось его ударить.

— Значит, вот в чем дело? Не можешь забыть? Когда ты избавишься от своей проблемы?

Блейз остановился на красный свет, повернулся к ней, и при виде его горящих глаз у нее душа ушла в пятки.

— Когда ты будешь в моей кровати, в моих руках, голая, подо мной — так, как мы всегда хотели. Когда ты будешь заниматься со мной любовью без всяких ограничений и без оглядки. Когда ты в экстазе будешь выкрикивать мое имя, когда примешь меня в себя, горячо и радостно. Когда ты придешь ко мне и твои прекрасные груди будут под моими ладонями, а руки обовьют мою шею. — Блейз замолчал, потом проскрежетал: — Мне даже думать об этом трудно.

Сорель лишилась дара речи. Нарисованная им картина была так эротична, что она не могла не то что думать — дышать. Непрошеные фантазии кружили голову, тело отреагировало так, что она возблагодарила небо, что ничего не видно. Она не могла отвести от него глаз, хотя понимала, что в них должно отражаться ее желание.

Смутно она видела какое-то движение, слышала неясные крики. Наверное, свет уже давно зеленый.

Блейз на несколько секунд задержал ее взгляд, потом еще сильнее вывернул голову в ее сторону, пробормотал: «Отлично!» — и вдавил ногой педаль.

Сорель вцепилась ногтями в ладони и всеми силами старалась сдержать дыхание. Лицо горело.

Когда подъехали к дому, она уже почти успокоилась. Блейз, как обычно, оставался невозмутимым и погруженным в себя.

Трудно догадаться, о чем он думает. Это одна из причин, почему вспышки необузданной, темной страсти выводили ее из себя.

Блейз повернулся к ней, в глазах жили остатки агрессии. Сдерживая стремление кубарем выкатиться из машины, Сорель напряженно поблагодарила:

— Спасибо за помощь.

— Я тоже хотел, чтобы ты нашла квартиру. — От легкой улыбки его лицо посветлело. — Твоя Поппи — прямо фейерверк. Под конец она могла веревки вить из старой дамы.

Сорель с облегчением рассмеялась.

— Не преувеличивай.

— Сейчас я не преувеличиваю. Все еще впереди.

Что за привычка сбивать ее с ног, меняя настроение по мановению руки! Она подозревала, что он специально манипулирует ею — разрушает защитную стену, неожиданно меняя тактику.

— Разве я что-то сказала? — с вызовом спросила она.

Он насмешливо ответил:

— Ты не хуже меня знаешь, что мы не можем вечно сражаться с неизбежным.

Что теперь будет, то будет! Как он уверен… и не без оснований. Она выдала себя, но беспричинное желание капитулировать заставляло ее быть еще более осторожной. Ей недостаточно одного секса, а он предлагает только секс. Ни обещаний, ни будущего, ни намека на любовь и верность.