Поцелуй в темноте

– Так значит… я могу остаться? – Робко взглянула на собеседника, чувствуя, как в душе затеплились первые лучики надежды.

Ректор шумно выдохнул и вновь пристально посмотрел на меня, словно одним этим взглядом мог считать все, что я думаю и чувствую в данный момент.

– Да, вы останетесь до окончания испытательного срока.

Я чуть было не подпрыгнула от радости. На большее я и рассчитывать не могла.

– Но это не значит, что вы не получите наказания.

Ох, ну остальное-то было не страшно. Главное, что мне позволили остаться в Маджериуме. А там, за оставшийся месяц, многое может измениться.

– Во-первых, – строгим голосом продолжил мужчина, – вы отстранены от полетов. Я запрещаю вам даже подходить к полночникам, не говоря уже о том, чтобы садиться в седло.

Я тут же поникла. Это было жестоко, но… справедливо.

– Во-вторых, я настоятельно рекомендую вам перевестись на другой факультет.

– Но… – Я подняла руку и посмотрела на бледный знак загонщиков, отпечатанный на ладони. – Но разве так можно? Факультет ведь выбирают один раз и навсегда…

– Я готов сделать для вас исключение. К тому же ваш отец настойчиво просил перевести вас на артефактику. И хоть сначала я был с ним не согласен, соблюдая традиции нашего учебного заведения, теперь я понимаю, что это отличный выход из ситуации. Но решение в любом случае за вами.

Я вновь посмотрела на свою ладонь. Несколько раз сжала и разжала ее, убеждаясь, что символ загонщиков никуда не исчезнет.

Я понимала, чего хочет от меня отец. Чем руководствуется ректор. Но… он верно сказал, решение за мной. И это только мой выбор. Который я однажды уже сделала. И пока еще ни разу о нем не пожалела.

– Нет, я не стану переводиться. Я останусь обучаться на факультете загонщиков, – произнесла решительно и выпрямилась, вытянув руки по швам.

– Даже при том, что я запретил вам летать? – строго спросил ректор.

– Да. Даже так.

Я кивнула и улыбнулась собственным мыслям.

– Ну что же. У вас был шанс. Больше такого щедрого предложения вы не получите. И раз уж вы останетесь у загонщиков, вашим куратором теперь будет Астон Шейн.

– Что? – Я не поверила своим ушам. – Но как же…

Сердце охватила тревога. Если мне сменили куратора, выходит, Ская тоже наказали!

От мысли, что его могли отчислить, да еще с выпускного курса, мне стало дурно. А ведь у Ская не было богатого влиятельного родителя, который бы мог заступиться за него, прислав письмо, как это сделал мой отец. У него не было другого дома, не было другого смысла жизни, кроме как окончить Маджериум и стать первоклассным всадником. И самое главное, он ведь ни в чем не виноват. Это была моя глупая выходка. Только моя!

Я уже открыла было рот, хотела вступиться за него, сказать, что лучше уж пусть отчислят меня, чем накажут Монтего. Но в этот момент в дверь ректорского кабинета настойчиво постучали, и, не дожидаясь позволения войти, на пороге появилась секретарь. Красноречиво глянула на стрелки хронометра.

– У вас срочное совещание с представителями попечительского совета, – напомнила мисс Палмер, и ректор, мгновенно вспомнив о неотложном деле, спешно засобирался.

– Погодите! Но как же?.. Скай Монтего. Он ни в чем не виноват! – Я попыталась задержать профессора, но тот уже выскользнул из-за стола, прихватив с собой какую-то папку.

– Все, никаких вопросов. Ваш куратор теперь – адепт Шейн, и это точно не обсуждается.

Не дав мне вставить больше ни слова, ректор быстрым шагом вышел из кабинета, и под нетерпеливым взглядом секретаря я тоже отправилась восвояси.

* * *

Я неслась сломя голову. От главного административного корпуса к зданию загонщиков. По узкой мощеной дорожке, мимо небольшого парка, разбитого на территории между учебными корпусами. Мимо ошарашенно провожающих меня взглядами студентов в цветастых формах факультетов. Даже разок грубо протиснулась сквозь группу артефакторов, растолкав локтями оказавшихся на дороге юношей и девушек.

В голове было только одно – найти Ская. Убедиться, что его не отчислили. А если отчислили, сделать все, что в моих силах, чтобы отменить это несправедливое решение. Я была готова кинуться с мольбами к наставнику. И к самому ректору, когда он вернется со своего неотложного совещания.

Оказавшись в родном корпусе, я притормозила, пытаясь сообразить, где в это время может быть Монтего. И вновь мысленно ругнулась, поняв, что так и не узнала номер его комнаты. Посмотрела на хронометр, висящий в главном холле напротив входа в столовую. Занятия уже начались, и на первое я, по всей видимости, опоздала.

Не придумав ничего лучше, направилась к раздевалкам, решив, что, возможно, смогу найти Монтего на полигоне.

Перед входом в раздевалки на большой информационной доске висели рейтинги студентов. Обычно я всегда останавливалась там и проверяла свое последнее место. Но сегодня я метнулась к первому листку, на котором значились рейтинги старшего курса. И выдохнула, увидев имя Ская на верхней строчке. Не знаю, как часто обновляли рейтинги, но Монтего все еще был в списке, и это вселяло надежду на лучшее.