Поцелуй василиска

Удар пришелся вскользь, зато витой медный хвост зацепился за ремешок, обернутый вокруг головы генерала.

– Осторожно! – запоздало предупредил василиск, кренясь набок. – Что вы де…

Застежка лопнула и отлетела. Я не успела увидеть, когда упал генерал, зато заметила, как очки соскользнули с переносицы. Под ними полыхнуло расплавленное золото, и тотчас же в мои глаза словно воткнули раскаленные спицы. Завизжав, я вскинула руки. Жаркая волна разломила голову надвое, кровь вскипела, понеслась черным валом. Я почувствовала, как что-то на уровне груди вдруг лопнуло и окутало меня не то паром, не то облаком. Ноздри защекотала мятная прохлада, потом все заволокло темнотой, и я потеряла сознание.

Глава 7 Все пропало, Августин!

– Держи-держи.

– Да держу я, вашбродие.

– Как держишь, болван? Куда вперед ногами тянешь? Не видишь, фрау еще жива!

Голоса прорезались через боль и оцепенение. Я почти ничего не чувствовала, только понимала, что кто-то поднимает мое обмякшее тело, тащит по лестнице, укладывает на кровать. Я попыталась приоткрыть веки, но сквозь щелки видела лишь неясные силуэты.

– Клади, вот так. Аккуратнее! Его сиятельство голову снимет.

– Его сиятельство думает, померла госпожа-то…

– Не твое дело, идиот. Если бы думал, что померла, не приказал бы ее в покои отнести.

– Будто он понимает. Который день без продыху пьет, ему что мертвая, что живая – все едино.

– Но-но! За языком следи. Высеку.

Мне все же удалось сфокусировать взгляд. Я узнала синюю адъютантскую курточку и безобразный горб конюха.

– Игор… опять ты? – простонала я, едва ворочая языком. – Ты зачем… зачем меня… запер?

Горбун сразу скуксился, лицо покрылось потом, маленькие глазки забегали.

– Ась? Что такое? Фрау, вам лучше? Может, принести чего?

– Заманил… запер, – как в бреду стонала я, дрожа всем телом и стискивая пальцами простыню. – Жарко мне… Воды!

Синяя куртка метнулась и принесла стакан, который сразу же приложила к моим пересохшим губам. Поддерживая мой затылок, адъютант ждал, пока я напьюсь, а я глотала жадно и торопливо, половину проливая на себя. Но все равно стало куда легче, противная дрожь постепенно стихала, и окружающие предметы обрели четкость.

– Вот так, – проговорил Ганс, отставляя стакан в сторону. – Теперь вам лучше?

– Гораздо, – призналась я. – Только не понимаю, зачем…

Адъютант стрельнул недовольным взглядом и сухо велел горбуну:

– Ступай теперь, свободен. Марту позови, а с тобой позже потолкуем.

– Как пожелаете, вашбродие, – елейно отозвался Игор и бочком-бочком, как краб, выскочил из комнаты.

Я вздохнула и уставилась в беленый потолок.

– Так вы говорите, это Игор вас в комнату заманил? – спросил Ганс и присел рядом на маленький складной стульчик.

Я рассеянно кивнула, продолжая блуждать взглядом по потолку и стенам. Во рту стоял странный мятный привкус.

– Почему вы не сказали его сиятельству?

– Я пыталась…

Ганс нахмурился и некоторое время молчал, пощипывая верхнюю губу.

– Вы помните, что произошло? – наконец спросил он.

Кивнув снова, ответила:

– Да… мы спорили… я попыталась убежать… генерал… он хотел остановить… тогда я ударила его…

– Ударили его сиятельство? – удивленно перебил адъютант, и его глаза округлились.

Я слабо улыбнулась:

– Не сильно… подсвечником по голове…

Ганс потеребил губу и понимающе кивнул:

– Тогда ясно, почему его сиятельство лежал без сознания, когда мы вас нашли. Он сам снял очки?

– Не помню. – Я вздохнула и наморщила лоб. – Кажется, нет… не сам… так вышло. Ремешок лопнул и…

Голова закружилась, вспомнилась резкая боль, разрывающая на части. Я прижала ладонь к глазам и всхлипнула. Ганс наклонился и погладил меня по волосам.

– Успокойтесь, госпожа. Все хорошо. Скажите, не чувствуете ли вы странного привкуса во рту?

– Чувствую, – призналась я. – Мятный…

– Хм… вы уверены? Может быть, металлический?

– Нет-нет.

– И нет ощущения, что песок на зубах скрипит?

– Ничего такого.

– Тогда попробуйте пошевелить пальцами.

Я послушно отняла ладонь от лица и пошевелила.

– Так, хорошо. Сожмите в кулак. – Я повторила. – Теперь согните ноги в коленях… Высуньте язык… смелее, смелее! Так. Улыбнитесь… Отлично! – Ганс откинулся на стуле и поскреб в затылке. – Вижу, все суставы и мышцы в норме.

– Я не каменею? – спросила с надеждой.

Ганс развел руками:

– Как видите, нет. И ничего подобного не предвидится. И это… это поразительно!

Я поежилась, привычно тронула кулон и вскрикнула – он показался мне обжигающе горячим. Опустив взгляд, увидела лунное мерцание, а когда отняла руку, от пальцев почувствовала слабый мятный аромат. Как странно!

Ганс ничего не заметил, только задумчиво дергал ленту, вплетенную в косичку, на лице было серьезное выражение.

– Это странно, фрау, – подытожил он. – То, что на вас не подействовала сила василиска, может значить только одно: проклятие снято.

– А это так? – осторожно уточнила я и поднялась на подушках.

Слабость отступала, мышцы постепенно наливались силой, и перед глазами больше ничего не плыло.