Поцелуй василиска

– А ведь если бы я принесла еду в спальню, его надутое сиятельство вытащил бы меня оттуда за волосы, – бурчала я, угрюмо жуя жаркое. – Невоспитанный мужлан. Пьянь. И адъютант у него такой же, два сапога пара.

Я злилась, но это сказывалось волнение перед завтрашним днем. И надо же было так опростоволоситься! Еще и перед самим королем.

– Но я ведь могла ошибиться, правда, Жюли? – жаловалась служанке. – Без свиты и без короны поди пойми, кто перед тобой, король или егерь.

– Совершенно с вами согласна, – хихикала та в кулачок. – Его величество любит быть ближе к народу и часто разъезжает по стране инкогнито.

– И он действительно кузен Дитера?

– По отцу, герцогу Мейердорфскому. Так говорит Ганс.

Я приподняла брови:

– И много ты общаешься с Гансом?

Жюли зарумянилась и отвела взгляд.

– Не так много, как хотелось бы, фрау, – быстро проговорила она и, распахнув платяной шкаф, вытащила изумрудное платье. – Ах, смотрите! Вам не кажется, что этот наряд идеально подойдет для бальных танцев?

– Слишком вызывающе, дорогая, – поморщилась я, критически осмотрев глубокое декольте и открытую спину. – Попробуем найти что-то более приличное? В конце концов, я замужняя фрау.

– Тогда, может, это? – Жюли показала золотое, расшитое кружевом и жемчугом.

– Теплее, – улыбнулась я. – Но предпочла бы спокойный оливковый.

– Разве вы не хотите блеснуть на балу Роз? – приподняла брови девушка.

Я вздохнула:

– Сказать по правде, я бы предпочла спрятаться за колонной, ведь я совсем не умею танцевать…

– Как?! – воскликнула Жюли, будто ей признались в чем-то постыдном.

Ее возмущение было настолько искренним, что я тоже покраснела до корней волос и с ходу придумала оправдание:

– Это после болезни… Время от времени все путается в моей голове, и я боюсь, что не вспомню ни одного танцевального па. Все-таки королевский бал – это не сельская дискотека.

Жюли дико вытаращила глаза, но потом понимающе кивнула:

– Ах, бедная госпожа. Мне хотелось бы, чтобы на балу Роз вы затмили всех своей красотой. Поэтому позвольте вам помочь?

– Но как? – Я в растерянности опустилась на пуфик и взлохматила распущенные волосы. – Разве ты умеешь?

– Я, конечно, не благородная фройлен, – сдержанно проговорила Жюли, – но тоже женщина и кое-что понимаю в танцах. Может, вы не помните, но я помню очень хорошо: когда мы были совсем детьми и ваши родители были живы, барон Адлер часто устраивал балы, а ваша матушка учила танцевать вас, заодно училась и я…

Служанка вздохнула и закручинилась. Я тоже ощутила тоску по минувшему, наверное, это отзывалась память настоящей Мэрион.

– Но осталась всего одна ночь, – простонала я.

– Этого достаточно, чтобы разучить хотя бы один танец.

Я радостно подскочила и схватила Жюли за руку:

– Ты моя спасительница! Идем же. Прямо сейчас.

Служанка засмеялась и слегка пожала мою ладонь:

– Сделаю все, что в моих силах, госпожа.

Мы прошли в просторную залу с отделкой из красного дерева, с изразцов скалились черные драконы, зажженные лампы искрились мягким золотом, и блики веером ложились на паркет.

– Вы помните, госпожа, с чего начинается бал? – спросила Жюли, поворачиваясь ко мне лицом.

Ее глаза сияли, словно она сама была Золушкой, которая вот-вот сменит платье горничной на бальное и укатит во дворец в карете из тыквы.

– С вальса? – наугад ляпнула я.

Жюли всплеснула руками:

– Как можно! Бал начинается с полонеза. Возглавлять его будут его величество с ее величеством, а ходить нужно вот так…

Жюли принялась отсчитывать размеренный такт и, выпрямив спину, стала вышагивать по кругу:

– Видите? Это называется променад. Присоединяйтесь, госпожа.

Я несмело тронулась следом за Жюли и совершенно смутилась, увидев, как она прыскает со смеху.

– Фрау, вы должны держать осанку и не делать таких больших шагов. Вы ведь дама и должны порхать, как птичка, а не вышагивать, как солдат по плацу.

– Что ты знаешь о солдатах, – пыхтя, пробурчала я.

Дойдя до конца залы, Жюли повернула налево:

– Сейчас все пары выстроятся в две колонны, а потом пойдут навстречу друг другу. Когда пары встречаются, то кавалеры левой линии пропускают между собой и своими дамами дам другой линии, а кавалеры правой линии пропускают между собой и своими дамами дам левой линии.

– Какая линия каких дам пропускает? – не поняла я. – Жюли, я совсем запуталась.

– Ничего, госпожа, вы привыкнете, – пообещала служанка. – Вот так, шаг на носок и снова на носок, теперь на стопу. Раз-два-три! А теперь кавалер предлагает даме руку… Танцуйте же, фрау! Танцуйте!

Жюли рассмеялась и, забыв про меня, закружилась по комнате, порхая, как бабочка, и красиво покачивая юбкой. Я подхватила ее смех и бросилась за ней, забыв и о показанных шагах, и о танцевальных фигурах.

– Расступитесь, дамы и господа! – кричала Жюли. – На бал Майской Розы прибыла прекраснейшая из герцогинь!

– И мрачнейший из герцогов! – подхватила я, представляя, как явлюсь на бал с генералом.

– Нежнейший оранжерейный цветок!

– И опаснейший из василисков!

– Светлая нимфа!

– И угрюмый сыч!