Поцелуй василиска

– Не нужно трусить, господин посол, – пропела я и, сорвав прозрачную сережку, бросила в свой бокал. – Если вы и проиграете в этом заходе, то обязательно выиграете в следующем.

– Нет, не трусить! – Тураон хлопнул ладонью по столу. – Я играть!

– Говорят, судьба – это женщина с завязанными глазами, одной рукой она раздает счастье, другой беды, – проговорила я, забирая бокалы и выставляя их в кучку на столе. – Но мои глаза и мое сердце открыты перед вами, поэтому каждый получит то, что ему причитается. Теперь следите внимательно. Ловкость рук и никакого мошенничества! Кручу, верчу, запутать хочу!

Я принялась ловко переставлять бокалы, вспоминая студенческое умение вытаскивать шпаргалки под чутким взглядом преподавателя и ни разу не попасться.

– Кто целует, тот и раздает, – лукаво произнесла я и протянула первый бокал Тураону, тот самый, который посол прежде передал Дитеру.

Второй, с простым вином, передала Ю Шэн-Ли, третий забрала себе и, наконец, бокал с серьгой протянула генералу.

– За мою прекрасную жену, – провозгласил Дитер. – До дна!

Он опрокинул бокал. Его примеру последовали послы, и мое сердце взволнованно заколотилось. Что случится теперь? Что?

– Оп! – радостно воскликнул Дитер и продемонстрировал всем сережку. – Я выиграл, господа.

– Это… нечестен! – прохрипел Тураон и вдруг закашлялся.

Кровь прилила к его лицу, на глазах показались слезы. Я вся затрепетала, ожидая, что посол вот-вот рухнет на пол. Ю Шэн-Ли непонимающе хмурился, помаргивая редкими ресницами.

– Простить, – откашлявшись, просипел кентарийский посол. – Не в то горло попасть.

Вздохнул и обтер щеки ладонью. Я с беспокойством вглядывалась в его черты, но красные пятна постепенно бледнели, Тураон глубоко вздохнул, сглотнул слюну и погрозил мне пальцем:

– Вино хорош! А вы… вы маленький лиса. О да! Хитро подыграть муж!

– Я никому не подыгрывала, герр Тураон, – гордо ответила я и подплыла к генералу. – Но обязательства надо выполнять. – Приподнявшись на цыпочки, мягко поцеловала Дитера в щеку. Он слегка притянул меня к себе, и тогда я шепнула ему на ухо: – Надо уйти. Вопрос жизни и смерти.

У него не дрогнул ни один мускул. Отпустив меня, генерал поставил бокал на стол и прижал ладонь к груди:

– Прощу прощения, господа. Я вынужден вас покинуть на время. Мы продолжим нашу беседу, но позже.

– Конечно, мой друг, – улыбнулся Ю Шэн-Ли. – В одном часе любви между супругами – целая жизнь.

Мы вежливо распрощались и отошли на безопасное расстояние, только тогда Дитер стиснул мне плечо и тихо спросил:

– И что это было, Мэрион?

– Что? – моргнула я.

Он нависал надо мной и был так близок, что я ощущала его дыхание, сладковатое после вина.

– Это представление с сережкой и поцелуем.

– А что за разговор был у вас с королевой?

– Вот оно как, – усмехнулся Дитер. – Банальная ревность.

– Ничуть нет, ваше сиятельство, – возразила я. – Вы ведь давно знакомы с ее величеством? Если так, то хорошо бы знать причину, по которой Анна Луиза захотела вас отравить.

– Что? – в свою очередь спросил Дитер.

Он застыл, хмуря брови и играя желваками. Я смотрела на него без страха, следя, как золотистые искры скачут в его очках.

– Я слышала, как королева разговаривает с кентарийским послом, – тихо, подбирая слова, поведала я. – Они говорили о войне и о вас. А потом ее величество передала послу…

– Идемте! – Генерал решительно взял меня за руку и потянул к выходу. – Здесь не место для разговоров, слишком много ушей.

Мы вышли в сад. Солнце клонилось к западу и золотило белые кудряшки акаций. Изумрудно-зеленые аллеи, подстриженные аккуратно и ровно, сплетались в один большой лабиринт. Дитер потянул меня к фонтанчику в виде мраморной рыбы, танцующей на хвосте, и, убедившись, что рядом никого, усмехнулся:

– Значит, вы подслушивали, пичужка?

– Ради вашего блага и блага страны, – поклялась я.

– Конечно, – продолжая улыбаться, проговорил Дитер, и золотой огонек его в очках мигнул. – Вы всегда появляетесь в нужном месте в нужное время. Потрясающий дар!

– Если будете язвить, ваше сиятельство, я ничего не расскажу, – надулась я.

– Отчего же, – Дитер погладил меня по спине, и от его прикосновения по коже мелким бисером рассыпались мурашки, – мне интересно знать, что еще придумала эта змея.

– Так я была права? Вы с ней знакомы?

– Я знаком со всей королевской семьей, Мэрион.

– Так, может, были ее фаворитом? – спросила я с вызовом и отважно заглянула в его очки.

Искры вертелись, как крохотные чертенята, и по лицу не поймешь, смеется Дитер или говорит серьезно.

– Анна Луиза предлагала мне стать им, – пояснил генерал. – Но я отверг ее предложение.

– Почему? Побоялись превратить ее величество в статую? – съязвила я.

– Если не снимать очки или крепко зажмуриться, проклятие не подействует.

– Откуда вы знаете?

– Я ведь не жил все это время монахом, – усмехнулся Дитер. – В альтарских веселых домах у меня было немало возможностей проверить это на практике.

– Ах вы, развратник! – Я отодвинулась и сбросила его руку. – А как же ваши жены?

– Проклятие может снять только законная супруга. И как проверить, сработало или нет, если не снимать очков?