Поцелуй весны

— Ты ведь умная девочка и можешь догадаться, — преподобная шагнула навстречу, — что смерть Гретты не очень-то нам понравилась… — она приблизилась. Катрина поняла, что не может сдвинуться с места… Небеса! Что же это такое? Очередное заклятье? — я бы даже сказала, что мы, Ковен, впали в настоящий траур, — ведьма спокойно расстегнула шубу Катрины. Голубовато-зеленый свет Сердца Зимы обволок ее фигуру, придавая ей еще более сверхъестественный устрашающий вид, — но кое-что способно наст утешить. Один очень необычный камень… — она потянулась к Сердцу. Леди Догейн оскалилась, попыталась поднять руку, отбиться… Проклятье! Она ничего не могла сделать!

Преподобная жадно схватила камень, ее лицо украсила триумфальная улыбка. Ведьма с силой натянула цепочку, намериваясь сорвать ее с шеи… Вдруг Сердце вспыхнуло удивительно ярко. Потом заискрилось, затрещало угрожающе, как гремучая змея. Задымилось… Нет. Задымилась рука ведьмы. Почувствовался отвратительный, выворачивающий наизнанку запах паленной человеческой плоти…

Ведьма заверещала, одернула руку, отпрянула и упала. Ее ладонь и пальцы покрыли ужасные волдыри, кожа в некоторых местах почернела. Она обожглась так, будто засунула руку в раскаленное железо!

Тут же странное заклятье отпустило Катрину и Бенжена. Оба почувствовали, что снова могут двигаться.

Не сговариваясь, почти одновременно, они дернули прочь. Прочь от преподобной. Прочь от замка. Прочь от леса.

Воронья стая бросилась за ними, закаркала оглушительно громко… Катрине почудилось, что от ведьм нет спасения, что рано или поздно она и паж выдохнутся и тогда… Тогда Ковен вновь попытается отобрать Сердце. Возможно, так же, как она забрала его у Гретты: убив его владелицу.

Леди Догейн не представляла, где можно было бы спрятаться, укрыться до того момента как вернется Хозяин… Но вдруг она поняла, что идет уже не сама, что ее ведет Бенжен. Ведет уверенно, в определенное место.

Они миновали странный, покореженный домик, поднялись на холм, спустились, нет, скатились с него к одинокому колодцу.

Что он тут делал? Зачем стоял? И… Кто его поставил?

— Миледи! — на ходу прокричал Бенжен, — через этот колодец я попал сюда в первый раз! Я думаю… Я думаю, что через него же мы вернемся обратно. Это ведьмовской проход, леди Догейн!

Проход… Ведьмы… Да. Да! Ведь они не могли так просто здесь оказаться. У них были свои лазейки. Но какой смысл во входе, если он не может служить выходом?

Сердцебиение ускорилось, но сейчас оно забилось в ритме надежде. Бенжен! Какой же молодец! Как же умница!

Вороны закричали громче, беспокойнее. Им не нравилось, что двое пришли сюда. Заволновались. Это хороший знак!

Катрина оказалась у колодца первой, уселась на его край, готовясь прыгнуть. Захватило дыхание от мысли, что паж ошибся… Нет! Выбора нет. Либо она позволит ведьмам убить себя и пленить Хозяина, либо рискнет. Третьего не дано.

Она задержалась, чтобы дождаться Бенжена. Бросать его на растерзание колдуньям девушка не собиралась.

Когда мальчик подскочил к ней, она схватила его за руки, притянула, призывая также перелезть через край.

Бенжен почему-то медлил…

Вдруг он посмотрел ей прямо в глаза. Его взор приобрел непривычную серьезность, уверенность, решительность. Это был взгляд не просто мужчины — героя.

— Миледи, только не волнуйтесь за меня, — проговорил он, впрочем, дрожащим голосом.

— Что? — она напряглась и недоуменно его оглянула.

— Мне… Мне ведь нельзя уходить из владений Хозяина. Я принадлежу им.

Катрина застыла. Она… Она забыла об этом. Она… Небеса! Без Бенжена она не уйдет!

Паж знал это. Прекрасно знал. Потому, только леди Догейн попыталась слезть с края, со всей силы оттолкнул ее от себя.

Девушка не удержалась, взвизгнула и рухнула вниз, в темноту.

Свист. Ветер захлестал по лицу. Сердце заколотилось с бешеной скоростью. Земля становилась все ближе, Катрина рисковала с минуты на минуту разбиться… И она уже слышала хруст собственных костей, уже ощутила, как неистовый, испуганный крик раздирает горло…

Но припудренное чем-то белым, наверное, снегом, дно оказалась куда более хрупким. Когда леди Догейн ударилась об него — не почувствовала боли. Земля разбилась на миллиард осколков так легко, мгновенно, будто состояла из самого хрупкого в мире материала.

Катрина прорвалась сквозь него и вдруг почувствовала себя так, будто не падает а, наоборот, летит.

Ее поднесло вверх, сердце убежало в пятки, показалось голубое небо, опоясанное кругом туннеля, и девушку выбросило наружу. Она подскочила в воздух, чуть не ударилась о каменный край колодца, но вовремя оградила себя руками.

Впрочем, приземлилась неудачно и ударилась ногой. Слабая ноющая боль не сильно беспокоила, однако, когда Катрина попыталась встать, переросла в ужасную, режущую. Девушка с трудом сдержалась, чтобы не закричать.

Небеса! Далеко она не уйдет…