Поцелуй весны

— Они… Помогали мне. Недолго. Потом они, видимо, решили, что управлять Натаниэлем легче и спокойнее.

— Они хотят сделать с королем то же, что ты сделала с принцем, — Катрина удивилась своей честности, но… Кажется, от помощи Арии она действительно не сможет отказаться. Либо она, либо преподобная. А последняя запрашивает высокую цену: Сердце Зимы… Или теперь это Сердце Весны?

— То есть… — Артур напрягся, — отец и Размунд, по сути, ведут короля им в лапы?

Катрина резко кивнула.

— Значит, нельзя медлить. Не позволю этим стервам еще больше все усугубить! — процедила Ария сквозь зубы, — я… Я должна все исправить.

Она произнесла это так… Искренне. У Катрины сердце вздрогнуло. Неужели ведьма не врет? Неужели… Она действительно раскаивается?

Леди Догейн мотнула головой. Ладно, Ария обвела вокруг пальца Артура. Он мужчина, причем не самый пристойный. Но ее-то как ведьма умудрилась склонить на свою сторону?

Нет. Нужно сохранять настороженность.

— Постой, — сэр Догейн схватил Арию за локоть, будто та прямо сейчас побежала бы расколдовывать принца, — а что будет с Натаниэлем? Когда ты расколдуешь Лансера?

— Проклятье… — ведьма задумалась на мгновение, а потом легко кивнула самой себе, словно бы соглашаясь с собственными мыслями, и сказала почти уверенно, — проклятье должно передаться ему. Не знаю, как именно оно выразится… Может, Натаниэль сам превратится в вепря, — чуть погодя она прибавила, — быть свиньей — самое оно для него.

— Отец и Размунд должны убедить короля, что нынешний принц подставной, а настоящий бегает по лесу и на всех бросается, — протараторил Артур, — если мы сейчас снимем проклятье — придется убеждать короля, что теперь все наоборот. И насколько я знаю наших венценосцев… Он не оценит все эти верчения и перемены.

— Что ты предлагаешь? — Катрина сложила руки и оглянула брата исподлобья. Она догадывалась, к чему тот клонит, и ей загодя это не нравилось.

— Придержим все эти превращения до прихода короля. А потом сделаем все… А лучше всего у него на глазах.

Ария чуть заметно дернула бровью и отвернулась, пытаясь скрыть, как задрожали уголки губ. Она сдерживала улыбку.

Конечно. Идея Артура ей на руку. Вернет сына прямо в объятия короля и получит шанс растопить его сердце.

— А как же Валента? Думаешь, она согласится держать здесь твою подружку, пока не приехал король? — Катрина решила разбавить горькой правдой ванильные планы брата.

Он развел руками, как торговец в лавке, делающий покупателю огромную скидку и тщательно скрывающий, что даже с этой скидкой цена товара завышена в два раза.

— С Валентой я договорюсь! Все устрою. Подключу немного своего очарования. Она не устоит.

— Точно. Не устоит. Не устоит перед искушением как следует тебе врезать, — проговорила Катрина раздраженно. Когда уже у брата кончится эта ложная самоуверенность? Когда уже он начнет вести себя, как взрослый?

Она вдруг почувствовала себя ужасно усталой. Вымотанной. Выжатой до последней капли. И только сейчас до нее окончательно дошло: рядом больше не было Хозяина.

Эта мысль вдарила по ней, будто молния. Даже когда их разлучила беда, даже когда он оказался у рыцарей, а она осталась в его мире… Даже тогда девушка чувствовала близость с ним. Ей все время чудилось, что он рядом, что следит за ней, оберегает.

И она знала: куда бы ни занесла его судьба — он ищет ее. А сейчас… Хозяин Зимы исчез. Растворился. Растаял, словно снег, под натиском нового сезона. И тот мужчина… То существо, которое теперь носило его имя, и чье Сердце висело у нее на груди, было чужим.

Хотелось верить, что за новым изумрудным взглядом скрывается ее возлюбленный. Может быть, все это действительно путаница? Болезнь?

Может быть.

А может, это конец.

Сердце сжалось, в груди заныло.

Катрина не хотела думать об этом, отгоняла эти мысли всеми силами, но… Сейчас силы подошли к концу.

Она почувствовала, как припухли глаза, как в них защипало. Еще немного и она расплачется!

Не хотелось показывать Артуру слезы, а Арии — слабость.

Леди Догейн тяжело вздохнула, мотнула головой и, выговорив брату: «Делай, что хочешь», — выскочила из шатра на улицу. В объятия теплого весеннего вечера.

Когда охваченная лучами заходящего солнца фигура Катрины исчезла за толстой тканью шатра, Ария оглянулась на сэра Догейна с неприятной требовательностью и спросила:

— Не собираешься пойти за ней? По-моему, поддержка ей не помешает.

Артур оторопел на мгновение, будто испуганный мальчишка, которого заставляют признаться в своих проказах, но тут же махнул рукой и проговорил:

— Утешитель из меня скверный. Я сделаю только хуже.

— Хотя бы скажи, что тот мальчуган… Паж… Что он в порядке. Она будет рада, — Ария удивилась сама себе. С чего ей вдруг захотелось опекать Катрину? Потому что она младше? Потому что напоминает Нанэт?

Какая глупость. Сестру не заменит ни одна другая девушка. И никакие безумные доводы не убедят рассудок, что можно сделать вид, будто Нанэт не предавала Арию, будто ее вовсе не существовало…

Нет. Она была. Она жила. И жива до сих пор. И воткнула нож в спину сестры при первой же возможности.