Поцелуй весны

Да, однажды ему удалось заслужить ее доверие. Но тогда она сама убедилась, что Хозяин — жертва обстоятельств.

А сейчас… Леди Догейн тяжело вздохнула. Да и сейчас он жертва обстоятельств, но от этого не становилось лучше.

Даже наоборот. Еще сильнее сжималось сердце, еще сильнее кружилась голова и начинало тошнить.

Нет… В этот раз приступ оказался совсем невыносимым. Катрине вдруг стало так дурно, что желудок словно бы вывернуло наизнанку, и девушка с трудом сдержала в себе его содержимое.

Ноги ослабли и подкосились, она чуть не упала… Но Вовремя подоспел Артур.

Брат схватил ее, прижал к себе. Он что-то затараторил… Но Катрина не могла различить слова сквозь отвратительный звон в ушах.

Перед глазами все поплыло, леди Догейн едва понимала, что происходит.

Шатер, где они с братом говорили, вдруг сменился залитой полуденным солнцем улицей. Потом — длинные ряды палат, засуетившиеся рыцари, а в самом конце — очередной шатер, небольшой, захламленный, пропахший травами.

Артур усадил ее на невысокую койку, обхватил за плечи и заглянул прямо в глаза.

Вроде бы… Вроде бы ей становилось лучше.

Голова перестала кружиться, и девушка четко расслышала вопрос сэра Догейна:

— Катрина? Ты как?

Та легко кивнула и уж ответила: «Все хорошо», — как в шатер вошел мужчина.

Он был хмурым, старым, его лицо покрывали глубокие черные морщины. Незнакомец представился лекарем. Катрина одновременно обрадовалась и напряглась. Пожалуй, ей действительно не мешала помощь, впрочем… Может ли ее оказать тот, кто привык перевязывать раны и вправлять конечности?

Лекарь вел себя немного грубо, раздраженно, каждым жестом и движением подтверждая опасения Катрины. А его руки, казалось, были холоднее рук Хозяина Зимы! Катрина нервно вздрагивала, каждый раз, когда он к ней прикасался и ощупывал.

Он задал ей сотню вопросов и после каждого ответа задумчиво хмыкал и раздраженно мотал головой. Леди Догейн уж начала сомневаться, что он действительно лекарь…

После долгого и неприятного осмотра, мужчина отошел в дальний угол шатра, начал громыхать вещами и посудой и, наконец, вернулся к Катрине и ее брату.

Он положил перед девушкой старый ночной горшок и буркнул:

— Мне нужно, чтобы вы в него сходили, миледи.

— Что? — Артур нахмурился и посмотрел на лекаря, как на сумасшедшего.

— Мне нужно кое-что проверить. Или вы уже не хотите, чтобы я помог вашей сестре?

— Методы у вас…

— Артур! — осекла его Катрина и, с неохотой взяв горшок, пролепетала, — я все сделаю.

Брат недовольно поморщился, а лекарь удовлетворенно кивнул.

Деваться некуда… Медицина редко бывает приятной.

Весь оставшийся вечер леди Догейн не отпускало беспокойство. Ей было дурно, да… Но она все это время считала, что ее недомогание происходит от волнения, от тревог и всех навалившихся на нее проблем.

Однако, что если дело в болезни? Мать тоже много нервничала перед тем, как выяснился ее недуг. И к тому времени уже поздно было что-то делать. Болезнь сожрала ее изнутри…

Катрина невольно вздрогнула и взялась за Сердце. Его теплота и чуть ощутимое дрожание успокаивали.

Впрочем, этого не хватало, чтобы уснуть. Всю ночь она ворочалась, вслушивалась в собственное дыхание, в биение своего сердца… Вздрагивала от малейшего неприятного ощущения в теле, и нервно приподнималась на койке, когда снаружи раздавались шаги или шорохи.

Что прикончит ее раньше: болезнь или сошедший с ума возлюбленный? Эту темную мысль девушка старательно отгоняла, убеждая себя: ни от того, ни от другого. Но та была слишком цепкой и возвращалась к ней снова и снова на протяжении всей ночи.

Утром лекарь явился к леди Догейн еще более хмурым.

Слава Небесам, Артур пришел к ней раньше, чтобы поддержать и успокоить. Выходило это у него не очень. Все, на что он был способен, это сесть рядом и обнять ее за плечи. Но и этого оказалось достаточно, чтобы девушка почувствовала себя чуточку лучше.

Правда… Правда, этого не хватило, чтобы побороть страх, который вселяло в нее мрачное выражение лица лекаря.

Катрина, только пересеклась с ним взглядом — распрямилась, напряглась, а сердце затрепетало. Ощущение, что сейчас она все же узнает о своей ужасной, неизлечимой и, безусловно, смертельной болезни, выбивало землю из-под ног. Чудилось: стоит ей услышать приговор лекаря, и она тут же, прямо на месте, умрет, так и не закончив борьбу, так и не одержав победу.

— Я должен сразу сказать, миледи… — начал лекарь, — я привык лечить воинов. Мое дело — раны, переломы, ушибы, а не эти ваши… Женские проблемы.

— Женские проблемы? — она задрожала. Также окрестил лекарь болезнь матери, а потом она умерла…

— Во имя чего угодно! — вскрикнул нетерпеливо сидевший рядом Артур, — что с ней? Говорите!

Лекарь вздрогнул, встревоженный угрозой в голосе сэра Догейна. Но тут же вспомнил, что вокруг — рыцари его ордена, которые обязательно заступятся за человека, не раз спасавшего их из лап смерти, потому сказал уверенно и немного резко:

— Леди Догейн, у вас будет ребенок.

Катрина недоуменно раскрыла рот и застыла. Что… Что?!