Поцелуй врага

– Нет, – я невольно прижимаюсь плотнее к оборотню. – Не хочу. – Установив на раковине, Константин раскрывает небольшой чемоданчик. Я наблюдаю за манипуляциями. Моей храбрости хватает до того момента, пока они сводились к обработке рук, но вот в пальцах вампира блестит острие скальпеля. – Стойте! Разве не нужно обезболить? Может, тебе лучше лечь? Илья?!

Оборотень с хохотом притягивает обратно:

– Не дергайся, слабоумие и отвага. Когда кинулась закрывать меня своим тельцем от винтовки, думала об обезболивающем?

– Но я же видела, что ты был ранен, – шепчу я.

– Дурная ты, злючка. Я не переживу только выстрел в голову в упор, а ты-то куда полезла? А, Чак Норрис?

– Кто? – спрашиваю я совершенно глупо.

– Да никто… – Блондин шипит сквозь зубы с грязными ругательствами, сжимая ладонь на моем бедре. – Полапаю, и ничего мне за это не будет. Ты же не будешь бить раненого?

– Заткнись, – я глажу его по голове, словно ребенка.

– Отлично. – По раковине со звоном прокатывается металлический цилиндр, оставляя оранжево-розовые разводы. – Готов? – уточняет вампир.

– Потерпи. – Мои влажные ладони гладят затылок и спускаются по шее. – Еще разок. Разочек.

Тяжелый запах крови оседает на языке, по белоснежном дну ванны крадется тонкая бордовая дорожка.

– Янка. – Блондин втягивает воздух, и по его телу проходит дрожь, сопровождаемая глухим рычанием. – А ты и не злючка вовсе. Я тут подумал, а не влюбиться ли мне в тебя?

Глава 30

Илья

***

– Яна, придержи. – Константин кладет ее пальцы, придавив так, чтобы разрез на плече не расходился. Волчица в моих руках качается, глубоко вздыхает и задерживает дыхание.

– Плохо? – спрашиваю я.

– Немного, – отвечает она, шумно сглотнув.

– Никудышная из тебя волчица. Неизвестно кто кого держит, – ворчу я.

– Уж какая есть, – обиженно выпаливает злючка.

– Все, – торжественно объявляет вампир. – Я здесь больше не нужен. – Он аккуратно собирает содержимое чемоданчика.

Волчица, не выпуская меня из объятий, не сводит взгляда с раны.

– Никогда не видела, как затягиваются раны?

– Нет, – отвечает она.

– А как же твой шрам? – я провожу пальцем по рубцу, точно зная, где он находится, даже скрытый свободной футболкой.

– У меня не было время рассматривать, я убегала, искала место, где бы спрятаться. – Она разворачивается, избавляясь от прикосновения.

– Константин, сможешь уделить еще минуту? – уточняю у вампира.

– Пожалуйста. – Он возвращает чемоданчик на раковину.

– Янка, я почему-то сразу не додумался. Ты же не любишь свой шрам? Так давай от него избавимся? Сотрем горькие воспоминания, а чуть позже заменим их на что-то более приятное. Раздевайся! – говорю я.

– Прямо сейчас? – она сбрасывает мои руки, подцепившие край футболки.

– А когда? – узкая кисть накрывает грудь чуть выше сердца. – Ты хочешь всю жизнь хранить воспоминания? – спрашиваю у волчицы.

Она отрицательно качает головой, не поднимая взгляда.

– Это больно? – произносит несмело.

– Не больнее укола, – отвечает Константин. – Если ты мне покажешь место, я точно скажу, сколько будет нужно проколов.

– Прямо сейчас показывать?

Получив кивок в ответ, Яна решительно снимает футболку и прикрывает ею обнаженную грудь. Отсутствие белья меня немало удивляет и даже злит. Надо отдать должное вампиру, его взгляд даже не дергается. Но сколь бы ни был его взгляд безразличным, все мое нутро протестует. Зверь, да и я… мы не хотим делить…

– Ян, скажи мне, пожалуйста, зачем ты вынесла магазин белья, если его не носишь? – цежу я сквозь зубы и притягиваю двумя руками волчицу спиной к своей груди.

– Я торопилась. – Она вздрагивает, когда наша кожа соприкасается.

– Мне нужно понять, насколько грубый рубец. – Пальцы вампира застывают в десяти сантиметрах, не смея игнорировать предупреждающий рык. – Волки, – произносит с такой интонацией, словно это диагноз. – Я могу прикоснуться?

– Да, конечно.

– К сожалению, Яна, я спрашиваю разрешения не у тебя. Так я могу прикоснуться? – Константин смотрит на меня.

– Да. – Мое согласие выходит резким.

Вампир не злоупотребляет терпением и одним движением проводит пальцем вдоль шрама.

– Три-четыре укола. Убираем? – спрашивает он.

– Да, – соглашается злючка.

– Ты знаешь, чем я буду это делать?

– Нет. – Яна заинтересованно подается вперед.

– Своей кровью.

Я ненавязчиво притягиваю волчицу обратно, возвращая в прежнюю позу, чтобы наши тела максимально соприкасались.

– Все будет хорошо. Я сводил множество шрамов, как видишь, кровь не пью, хоть и клыки и имею, – я шепчу, уткнувшись носом во влажные волосы на затылке. До чего же очумительный запах… не объяснить, просто знаешь, что твое. И только твое!

Пока Яну потряхивает от страха, я нагло пользуюсь ситуацией и не выпускаю ее из рук. Опершись на край ванны, усаживаю волчицу на свое бедро.

«Необыкновенно вкусная», – касаюсь губами шеи.

– Все готовы? – Константин застыл со шприцом в руках.

Яна моментально реагирует, сжимаясь в напряжении, кажется, она даже зажмуривается.

Кончик иглы касается ее кожи, а мне невыносимо смотреть. Металл легко проникает.