Поцелуй змеи

— Сандра Митчелл с ним? — В голосе Милоса чувствовалось едва прикрытое беспокойство.

— Ни Исида, ни Эндрю Друммонд не упоминали о ней, — успокоила его Клео. — Мне кажется, она осталась в Лондоне.

Милос замолчал, но Клео почувствовала, что ей не удалось полностью рассеять его тревогу. Как хотела бы она его утешить! Она ощутила вдруг страстное желание отдаться ему, отвлечь его, да и самой получить удовольствие.

— Расскажите мне немного о себе, — попросила она. — Как, вопреки всем и всему, вы стали главой саламбийского государства? В вас ведь нет африканской крови, или я ошибаюсь?

Милос засмеялся.

— Нет, я чистокровный хорват. Я учился в Загребе, а затем в Вене. Тогда мы все были революционерами, и я примкнул к анархистам. Но знаете, Клео, все они были голубоглазыми ничтожными романтиками. Они мечтали создать рай для рабочих, разряжая пистолет в какого-нибудь так называемого фашистского политика, а вообще-то чаще всего они промахивались и тогда просто подкладывали бомбы. Когда эти бомбы взрывались, то убивали и тех людей, за счастье которых они боролись. Я ничего не имею против терроризма. Я тоже пользовался террористическими методами, чтобы прийти к власти. Какой-то марксист учил: «Наноси удар противнику в его слабое место», но наши дикие анархисты знали об этом и без него. В то время как они по всей Европе гибли от рук полицейских или попадали за решетку до конца своих дней, я осел в Африке. С моим опытом мне не было трудно стать здесь, в Саламба, вождем.

— И это все правда? — воскликнула Клео. — Я не могу поверить, что вы когда-то были настоящим революционером!

— О да, я был им, — усмехнулся Милос. — Я жил на свободе, в джунглях, был окружен настоящими товарищами, не то что здесь, во дворце, где меня роем окружают исключительно блюдолизы. Вы мне нравитесь и я скажу вам кое-что еще. Несмотря на то, что я осуществил свои самые смелые мечты, все равно в самой глубине своей души я тоскую. Мне кажется, что во мне словно что-то умерло. В моей жизни нет больше ничего, что бы меня будоражило.

— Но теперь здесь Исида, и все изменится, — произнесла Клео. — Когда мы соберем все части статуи Осириса и поместим скульптуру в нашем храме, к вам вернется прежнее воодушевление.

— Честно говоря, — покачал головой Милос, — я ни одному слову не верю во всей этой чепухе с Золотым фаллосом. Но если ваша секта задумала превратить это место в религиозный центр, то это привлечет к нам множество туристов, у которых денег больше, нежели ума, а это нам будет только на руку. Но сначала вы должны заполучить и голову, и фаллос!

— Исида наверняка это сделает.

— Что ж, позволю себе усомниться, — засмеялся Милос.

— Пока нет Исиды, мы могли бы немного развлечься. — Клео обольстительно улыбнулась.

— Я считаю, что пытаться совратить главу государства — это все равно что склонить его к измене родине, — не выбирая слов, ответил Милос. — Мне сдается, что вы могли бы и получше использовать свое время.

Клео покраснела. Она не привыкла, чтобы ей отказывали, и тем более так издевательски. Вскочив, сказала сердито:

— Я просто не хотела, чтобы вы скучали! Я немедленно ухожу к себе в гостиницу.

— Нет, постойте! Я сожалею о своей бестактности, — извинился Милос. — Мне не по себе в последнее время. Я не могу спать, все вокруг действует мне на нервы… Сам не понимаю, что на меня нашло.

И все же он не был искренен. День ото дня воспоминания о Сандре становились все живее. Даже сама мысль о любовных утехах с Клео неприятно обожгла его сознание, не ко времени все это было. Он понимал, что ему снова нужно стать прежним. Но как?

— Может быть, вы дадите себе отпуск? Но в любом случае вам нужен хороший врач. Я знаю отличного невропатолога в Калифорнии, — с готовностью отозвалась Клео.

— Вы можете с ним договориться?

— Да, хотя это и будет нелегко!

Она подала ему хорошую идею. Милос знал одного американского врача, бывшего товарища по университету в Вене, ставшего теперь видным психиатром. Может быть, он и поможет ему избавиться от проклятого демона?

Клео провела ладонью по его лбу. Он недовольно отстранился.

— Прошу прощения, одну минутку! Я хочу послушать последние известия. Интересно, как они прокомментировали заметку американской газеты.

Он включил радио. И в этот момент диктор сообщил о краже недавно найденной части скульптуры в Египте. «Эта голова бога Осириса представляет большую ценность, и отдел археологии выражает надежду, что она вскоре будет обнаружена и возвращена истинным владельцам», — закончил он.

Клео вся сияла.

— Это же дело рук Йозефа. Я же вам сказала: Исида непобедима. Неужели и теперь вы еще сомневаетесь?

Она пришла в такой неописуемый восторг, что обняла Милоса и страстно его поцеловала. Его реакция была удручающей.

Вечером в своем гостиничном номере Клео ждала телефонного звонка из Каира. Ей хотелось узнать подробности о действиях Йозефа Грунвальда. Но то, что она услышала, повергло ее в отчаяние.

— Да, голова выкрадена, но не нами, — сокрушался Грунвальд. — Кто-то нас опередил.

— Боже мой! Исида вас кастрирует! — простонала она.