Поцелуй змея

Исследования Карлинг основывались на современной медицине. Она внимательно следила за исследованиями, проведенными Луи Пастером (французский микробиолог и химик 1822–1895 гг., показав микробиологическую сущность брожения и многих болезней человека, стал одним из основоположников микробиологии ииммунологии — прим. пер.) и Эмилем Ру (Пьер Поль Эмиль Ру, французский бактериолог 1853–1933 гг. — прим. ред.). Вампиресса отметила в дневнике переписку с врачами в 1880-е годы, где задавала подробные вопросы о разработке темы вакцины от бешенства. В свою очередь, ученые с увлечением изучали вампиризм.

Вампиризм обладал всеми характеристиками возбудителя, передававшегося через кровь. Он был найден в крови и некоторых других телесных жидкостях. Уровень инфицирования им составлял 98,9 процентов, и происходил через прямой обмен крови. Он не передавался воздушно-капельным путем, неповрежденная кожа была эффективным барьером для вируса. Убеждение, что вампиризм — инфекционное заболевание настолько укоренилось в современных умах, что уже не подвергалось сомнению. В двадцать первом веке практически все медицинские и научные исследования вампиризма основываются на этих предпосылках.

Но все инстинкты Руна кричали, что энергия Карлинг была здорова. От неё не пахло болезнью. Он подумал о женщине, которая прошла мимо него по пути в Бюро иммиграции Ночных созданий. Болезнь той женщины была очевидна. Зараза пропитала ее кожу и хорошо распознавалась даже под ароматом сирени.

Карлинг пахла сексуальностью и женственностью, дразня зноем своей Силы и слабым привкусом металла, характерным для всех Вампиров.

Факт, что для Руна она пахла совершенным здоровьем.

— Все, я понял, что меня беспокоит, — сказал Рун. Выпрямившись, он слегка отодвинул женщину от себя, чтобы взглянуть ей в лицо. Руки Карлинг свободно упали вдоль тела. — Что, если лечение не срабатывало, потому что вампиризм — не болезнь?

Ухмыляясь во весь рот, он всматривался в это прекрасное, удивительное лицо, — необходимость, становившаяся для него настоящей зависимостью. Но миндалевидные глаза были пусты, словно смотрели в точку, которую только Карлинг могла видеть.

У Руна свело желудок. Он подвел женщину к офисному креслу и подтолкнул, чтобы она могла сесть. Карлинг двигалась без протеста, как безвольная кукла.

По офису пронеслась какая-то рябь. Потом окружающая картина изменилась. Он расслабился и позволил себе раствориться в происходящем.

Время снова отправиться в Вегас, детка.

Глава 8

В этот раз Рун не сразу пошел по открывшемуся проходу. Смещение в энергетическом потоке чувствовалось именно как переход, но почему-то странный, искривленный. Будто загибающаяся в обратную сторону лестница, стоит только дойти до ее конца; или словно свернуть за угол, но вместо ожидаемого обнаружить совершенно другой пейзаж. Вер пытался распознать это чувство, чтобы изучить внимательней. Он почти схватил его, но оно ускользнуло, ушло.

Кабинет Карлинг исчез и Руна окутал влажный, жаркий вечер. Дезориентированный, он замер, впитывая ощущения.

Где-то рядом слышалось хриплое, ритмичное кваканье лягушек. Вер поднял голову. Пальмовые рощи задевали край испещренного звездами ночного неба, не знакомого со световым загрязнением XXI-го века.

Он стоял в тени построенного из гранитных блоков здания с колоннами. Рядом возвышались другие, бомльшие по размеру строения. Кое-где в окнах мерцал приглушенный свет факелов. Воздух пронизывало зловоние, протекавшей неподалеку реки и томительный аромат богатых яств. Пахло дрожжами, пивом и хлебом, а еще сдобренными пряностями рыбой и мясом. Вечер только начинался.

Рун учуял людей, услышал громкие голоса. Мужчина, кричащий во гневе. Юный, пронзительный женский голос, ритмично и отчаянно что-то выкрикивающий. Привыкший к современным языкам, разум Руна с трудом пытался переключиться и понять смысл услышанного.

Без сомнений, сначала прозвучал смачный звук удара, а потом резкий, наполненный болью крик. Это точно был хлыст, разрезающий воздух.

Хлыст.

«Проклятье».

Повинуясь панике и инстинктам, Рун метнулся вперед. Он врезался в стену и, отскочив от нее, помчался вверх по широкой лестнице, к источнику звука.

«Давай. Быстрее, черт возьми». Он помчался быстрее, чем когда-либо в своей жизни, но злобный щелчок хлыста раздался во второй раз, и этот звук словно содрал кожу и с него самого.