Потусторонний

Но Амали продолжала очаровательно улыбаться и упрашивающе глядеть, протягивая мне костюм. Пришлось идти, переодеваться.

Не обращая внимания на суетящуюся служанку, я скинул тренировочный костюм и надел наряд для торжества. Оценил в зеркале своё отражение. Выглядел я хорошо, но уж как-то по-пижонски непривычно. Все же я предпочитал более простой и практичный стиль, а в этом чувствовал себя неуютно. По сути, этот костюм не слишком отличался от одежды Санджея, только разве что этот хотя бы нигде не жал и не стеснял движений.

— Замечательно выглядите, свамен, — расплывшись в услужливой улыбке, подала голос служанка.

— Дакшина, — коротко бросил я ей и зашагал обратно к Амали в гардеробную.

Она стояла спиной ко мне, развешивая одежду, и я в очередной раз не смог не отметить про себя, как все-таки хорошо сложена Амали. Я оглянулся через плечо, заметил, что служанка, раскладывая одежду в стопки, косится в нашу сторону. Я тихонько прикрыл дверь в гардеробную.

Амали обернулась и удовлетворенно улыбнулась.

— Замечательно! Отлично сидит, — сказала она, подлетев ко мне, одергивая рукава, осматривая и снова приближаясь слишком близко. — Тебе нравится?

Ее серые глаза уставились на меня с надеждой. Я не смог сдержать улыбку.

— Нравится.

Мы так и стояли, улыбаясь и глядя друг на друга. И, наверное, я начал улыбаться слишком самодовольно, так как Амали смущенно опустила глаза.

— Знаешь, только этот браслет не очень подходит к наряду, — Амали коснулась бусин ретрансляторов.

Я неспешно убрал руку за спину.

— Мне нравится, — сказал я.

— Ты его не снимал с тех пор, как вернулся. Наверное, он что-то значит для тебя?

— Значит, — согласился я. — Не помню, но значит.

— Ну, может, на один вечер все же снимешь? — на ее личике снова возникла просящая улыбка, и на миг мне показалось, что в ее голосе послышались игривые нотки.

Да она ведь пытается манипулировать мной! Ну что такое? Ретрансляторы я снимать не собирался ни в коем случае. Потому что пока они на мне, я спокоен и уверен, что, если подвернется момент, я смогу установить антенну. А сними я его? Мало ли что случится. Попадется, к примеру, слишком любопытная служанка, зажмет одну из бусин и увидит, как ретранслятор выпускает щупальца. Нет уж, пусть лучше при мне будет.

— Можно взглянуть? — Амали протянула руку.

Я несколько секунд сомневался, но все же показал. Амали перебирала пальчиками бусины на руке, с интересом разглядывая. Было в ее движениях что-то неожиданное, нежное, раззадоривающее.

— Странный камень, — сказала она, — никогда такого не видела.

Амали подняла серые глаза, улыбнулась, проводя ещё раз пальцем по бусинам, во взгляде мелькнул озорной огонек, подействовавший на меня, словно призыв. И я почти собрался ее поцеловать, как Амали резко дернула за шнурок браслета. Я и опомниться не успел, как шнурок развязался, слетел фиксатор, и все бусины с цоканьем посыпались на пол.

У Амали остался в руках пустой шнурок, она глядела виновато и одновременно растерянно.

— Прости! Прости, я не хотела! Я только хотела снять, а он… Ох, какая я же я неуклюжая! Прости, Азиз.

Я выхватил шнурок у нее из рук и принялся собирать бусины.

Схватил первую попавшуюся коробку с обувью и вытряхнул оттуда ботинки, а в пустую коробку закидывал ретрансляторы.

— Азиз, я не хотела, я все починю, — продолжала извиняться Амали.

— Нет, — отчеканил я.

— Я хочу помочь, я испортила, значит, мне и чинить.

— Нет, — снова повторил я, жестом указав ей на дверь. Не знаю даже, что меня больше разозлило. Порванный браслет или то, что меня так обломали. А ведь я всерьез решил, что она заигрывает.

— Я не думала, что ты… — Амали осеклась и, как ни в чем не бывало, принялась собирать бусины и складывать в коробку. — Я хотела снять его. Не думала, что он порвется, — продолжала оправдываться она.

Черт, ну почему она не уходит? Я уже ярко представил, как Амали слишком сильно сжимает ретранслятор и оттуда вылезают присоски, а затем она падает в обморок. Вот и как я потом буду объяснять, что это за бусины такие и почему у них щупальца?

— Ты волнуешься? — непринужденно спросила она.

Я удивился и не сразу понял, что она спрашивает о предстоящем приеме, где соберется вся знать клана.

— Нет, — усмехнулся я. Из-за чего тут волноваться? Когда практически вырос на сцене, никакие публичные мероприятия не пугают, и относишься к этому как к чему-то обыденному.

— Ну, сегодня ты будешь в центре внимания. Обычно люди волнуются в таких случаях, — и снова эта игривая улыбка.

— Не волнуюсь, — сказал я, поднял коробку и начал считать антенны, каждый раз сбиваясь. Волновало меня сейчас совсем другое. Амали была слишком близко. Она сидела на полу, прижавшись ко мне плечом, и внимательно высматривала, не закатилась ли куда-нибудь бусина.

— Что там? — Амали подалась вперед, заглядывая в коробку, ее лицо оказалось близко, ее запах пьянил, разгоняя кровь по телу.