Потусторонний батальон. Том 2. Война за дружбу

– Сформировал, – ответил я, доставая из кармана несколько скреплённых степлером листков. – Даже целый батальон. Даже с авиацией. Вот список.

Белкин посмотрел на положенные ему на стол листы так, словно они пропитаны ядом.

– Никто тебя не возьмёт, уж за это я ручаюсь. У нас военное положение, между прочим.

– Ах да. Вот.

Я достал из кармана ксерокопию испачканного кровью рисунка Дружбы и положил поверх списков.

– Это что ещё за комиксы? Ты что, дурака решил из меня сделать?!

Я сделал глубокий вздох, пробежавшись глазами по казённой обстановке кабинета, остановив на некоторое время взгляд на портретах высшего руководства страны. Но думал я не об этом. Мне ещё столько дел нужно сделать. Заскочить к Оксаниной маме, отдать Анне карандаш, ломающий печати контроля. Это даст им полную свободу, сделав новым волшебным народом. И пусть моя бывшая жена не помнит все мелочи нашей прежней жизни, я их помню, и хотелось хотя бы сохранить дружбу. А ещё нужно много всего купить для беременной Шурочки и подать заявление в ЗАГС.

А ещё не хотелось обратно переться этими коридорами, долго это. Да и немного поважничать хочется. Заслужил.

– Это акт о капитуляции Орды, – произнёс я, увидев, как вытянулось лицо начальника. – Можете в СМИ сообщить, что война окончена.

– Что?

Я не ответил. Я лишь развернулся, взмахнул рукой, словно хотел разрубить воздух, и шагнул в туман.

Эпилог 2. Яробор

Яробор сидел на крыльце своего терема и важно глядел на пачку бумаг. Доски были сырые после ночного дождя, но лесному богу это не помеха. Он тихо ликовал, делая напыщенный и строгий вид.

– Что пишут-то, боярин? – произнёс сидящий рядом с ним дед Семён, окончательно решивший переселиться в просторный терем.

Домовой держал в руках кулёк с жареными семечками и грыз их, складывая шелуху в аккуратную горочку на ступеньке, чтобы потом отнести в дом и бросить в печь.

Яробор не сразу ответил, прислушиваясь к доносившимся из терема голосам.

– Мама мы-ла раму, – доносилось по слогам чтение Лугоши, которую взялся учить давешний поп.

Недавняя сеча охладила его пыл миссионерства, но душа требовала выхода и он взялся учить ручейницу грамоте.

Яробор улыбнулся и протянул стопку домовому.

– А то и пишут, – произнёс он, встав и важно подбоченившись, – здесь посольство меж мирами поставят и эльфийскую слободу. А сие значит, – он замолчал, торжественно воздев указательный перст вверх, – граду Яроборовску быть.