Повар Бульбарах. Пингвинье мороженое

После этого стена недоверия между нами как будто спала, и путешествие стало куда приятнее…

За время пути я узнал о некоторых необычных особенностях своих спутников:

Длинноносый повар отличался удивительным обонянием. Его нос был настолько чутким, что, к примеру, оказавшись на многолюдной городской улице, он мог бы рассказать, какое из блюд готовится в каждом доме!

В рыжей бороде у Бородача таился непростой секрет: любая из её волосинок могла заменить собой необходимую приправу – опустишь её в котёл и вот тебе уже не нужен ни укроп, ни сельдерей!

А огромные уши Карлика – в это вообще невозможно было поверить! – могли лишь по одному шипению, доносящемуся из сковороды, услышать, приготовилось ли блюдо, или ещё нет!

Лишь у одного Трололо не было никаких особых способностей. Если не считать, конечно, умение всех приободрить и расположить к себе. С горящими глазами повар-весельчак рассказывал нам о себе множество увлекательных историй. Как будто он обучался кулинарному искусству у загадочных эльфов – в волшебном лесу, и у ворчливых гномов – в глубоких золотых пещерах. Что якобы однажды он сумел приготовить не меньше ста блюд одним лишь гипнотическим взглядом, даже не прикоснувшись к ножам и сковородкам руками. А ещё будто совсем недавно, не иначе, как прошлой весной, совершил путешествие на луну верхом на гигантской морковке – за восхитительной лунной мукой, которая лежит там повсюду вместо песка. Одним словом, говорил Трололо так увлекательно, вёл себя так естественно и непринуждённо, что все вскоре ужасно его полюбили. И стали называть настоящим другом, лучшим на свете товарищем.

За беззаботными разговорами время пролетело незаметно. Мы проделали долгий путь. И, наконец, оказались в тех краях, где зимой и летом всюду лежит снег, трещит жгучий мороз, а ночью звёзды горят яркие, как настоящие фонарики.

– Бррр! До чего же здесь холодно! – сказал я, кутаясь в шерстяной шарф.

– И ветер – сильный! – пробормотал Бородач, приглаживая растрёпанную, обледеневшую бороду.

– Мороз прямо-таки кусается! – согласился Карлик, натягивая поплотнее на уши вязаную шапку.

А Длинноносый повар неожиданно достал из-за пазухи увесистый меховой чехол и надел его… прямо на свой нос.

– Мой нос – есть бесценный сокровища! – взволновано сказал он. – Если я его застудить, он утратить сверхтонкое обоняние! Это быть хуже всего!

Трололо, услышав такие слова, о чём-то глубоко задумался. Но виду не подал.

В первую же ночь, когда мы легли отдыхать у костра, повар-весельчак притворился, будто сразу захрапел. А на самом деле, прищурившись, лишь незаметно поглядывал по сторонам и терпеливо чего-то ждал.

Стоило всем крепко уснуть, он осторожно встал, подкрался к Длинноносому повару, снял с его носа чехол, и… решительно бросил в костёр. Меховое изделие иностранца вспыхнуло, как пёрышко! Через минуту от него не осталось и следа…

– Мой чехол! Куда исчезнуть мой защита?! – истошно завопил Длинноносый повар, первым проснувшись на рассвете.

Он принялся растирать руками посиневший нос, на котором выросли длинные сосульки.

Все бросились на поиски чехла, но как ни старались, найти его не смогли.

Тогда Длинноносый повар горько заплакал:

– Эх, дальше мне не ехать с вами, друзья! – сказал он. – Иначе я совсем лишиться своего носа. А его я не променять даже на десять золотых сотейников!

Мне стало очень жалко чужеземца, и я предложил:

– Не стоит так отчаиваться! Хочешь, я отдам тебе свой шерстяной шарф. Ты сможешь сделать из него новый чехол!

Однако бедолага обречённо ответил:

– Спасибо, добрый Бульбарах! Но мой нос уже так обмерзать, что я его перестать чувствовать!

И сердечно попрощавшись со всеми, он поехал обратно.

Мы были поражены таким неожиданным поворотом событий. Но Трололо поспешил всех успокоить: