Поваренная книга волшебной академии

— Я предлагаю совершить подвиг в ее честь, — Авенхви выпрямился, улыбнулся и вдруг сделался похожим на южного вождя, который готов вести свой народ через битвы к победам. — Так ты проявишь свою доблесть, покажешь достоинство и объявишь о своих чувствах. И это будет поведение благородного мужа, а не сопливого юнца.

Это было сказано так важно, что мы даже слов не могли подобрать для ответа.

— Ты прямо как сенатор на трибуне выступил, — сказала Кетти, принимаясь за отбивную. Джона по-прежнему не было, и мне сделалось тоскливо. Я сегодня очень старалась — готовила обед так, чтобы он не пожалел о том, что нанял меня на работу. Было видно, что еда нравится и студентам, и преподавателям. А ректор так и не пришел в обеденный зал, он не попробует то, что я приготовила.

Где же он?

Моя тревога становилась все сильнее.

— И как же его совершить, этот подвиг? — задумался Тао. Было видно, что идея пришлась ему по душе. — Пока у нас только Майя стала героиней, когда спасла нас в башне.

— Да, ты у нас в основном отвечаешь за создание интересных идей, — Кетти ела очень быстро и невероятно аккуратно: я никогда не видела, чтобы кто-то нарезал мясо такими уверенными движениями, держа нож по-врачебному. — А разгребают их другие.

— Это очень хорошая мысль, с подвигом, — Тао вновь стал смотреть на то, как Анжелина доедает суп, и его лицо обрело мечтательно-детское выражение. — Вот бы сюда прилетел чинский зеленый дракон! Я бы одолел его в честном поединке.

Я вспомнила рисунок этих драконов в учебнике — гибкие, длинные, похожие на бородатых змей, они считались разумными существами и любили задавать героям каверзные вопросы и загадки. Если герой не отвечал, то его съедали.

— А если, например, пожар в тренировочном зале? — продолжал Тао строить планы. — Допустим, вспыхнет ловушка для мышей! Огонь побежит по стенам! А я тут как тут: выхвачу прекрасную деву из пламени и признаюсь ей в своих чувствах. Вот какое сердце надо иметь, чтобы ответить отказом?

— Разумное сердце, — ответила Кетти, доедая картошку в горчичном соусе. — Если узнают, что ты сам поджег этот зал, то тебя исключат. Я уверена. И вообще, ну вас! Сидят два дурачка и придумывают себе подвиги. Мы еще вашу прошлую затею не отработали.

— Да, вы сегодня помогаете мне с ужином, — напомнила я. — Кстати, а вы не знаете, почему ректора нет?

Я спросила об этом, надеясь, что никак не выдам своего волнения. Кетти посмотрела на преподавательский стол и удивленно пожала плечами.

— Даже не знаю. Он не пропускает обеда.

— Может, что-то случилось? — встревоженно спросил Авенхви, и в этот миг перед моим внутренним взглядом проплыла картинка. Незнакомый дом, угрюмая гостиная, обставленная старой мебелью, о которой почти не заботятся, диван… На диване сидел Джон, в его руке был бокал, но он не притронулся к содержимому.

Меня бросило в холод и окатило жаром. Все в душе затрепетало, наполняясь ужасом. Сердце пропустило удар — не знаю, как я смогла остаться на месте, а не выбежала из-за стола с воплем.

Там, с Джоном, был мой отец. И он говорил обо мне с такой ненавистью, что было трудно дышать.

* * *

Джон

— Откровенно говоря, я вообще не хотел жениться на Хельге. Да, она забеременела. Ну и что? Есть же способы все прервать, правда? Старуха заставила: сказала, что отравит меня, если я не приду в церковь.

От откровений Гектора Морави веяло какой-то гнилой мерзостью. То, как он говорил, как двигался, как кривился его рот, наполняло меня отвращением. Тошнота, которая поселилась в животе после перехода через артефакт, усилилась. Я усмирил ее заклинанием и сказал:

— И вы пришли.

— Пришел. Что мне оставалось делать? Мы поженились, начали жить, потом родилась гадина, и я еще подумал: вот, вроде бы неплохо все складывается. Все нормально, как у людей.

Я не сразу понял, что гадиной он назвал Майю — а когда понял, то машинально сжал кулаки. Морави заметил это, на всякий случай сделал шаг назад, к окну, и продолжал:

— Это проснулось в ней в четыре года. Собака разорвала котенка, а гадина разревелась и подняла его. Оживила. Притащила нам, показывала, ждала, что мы похвалим… Я схватился за палку, а старуха снова тут как тут. Закрыла собой, ничего я не смог сделать.

— Вы ненавидите некромантию и некромантов, — констатировал я факт. Морави посмотрел на меня с искренним недоумением, словно не мог поверить, что я могу думать иначе. Да, некромантия была частью магии, ее не объявляли вне закона, но таким, как Гектор, этого было не доказать.

— Это мерзость перед лицом Господа, — с горячей уверенностью фанатика провозгласил Морави. — Мертвое должно оставаться мертвым. Тот, кто возвращает его к жизни, сам выполз из адских глубин. Моя дочь проклята Богом, и не говорите мне, что это не так. Это наказание нам с Хельгой за наш грех, за связь до брака.

— Что случилось в ее шесть лет? — спросил я, оборвав его излияния. Морави провел ладонями по лицу, вздохнул.

— Старуха умерла. Я сам все видел. Это был удар — у нее лицо оттянуло книзу, она не могла говорить, а я смотрел и радовался. Зароем старую тварь и выкинем из дома мелкую.