Поведай сыну своему (СИ)

Первый бой они встретили в ближайшей после переправы живописной, утопающей в пышной зелени украинской деревне, где за ночь на ее окраине были подготовлены огневые позиции для орудий.

Незадолго до рассвета Мендл и Павел получили задание протянуть связь в расположение окопавшейся впереди пехотной части. Каждый из них тащил по две катушки с проводом, одну - на спине, вторую - в руках.

Павел, в отличие от Серго, не отличался крепким здоровьем. Он буквально задыхался, когда приходилось подыматься с тяжелыми железными катушками на возвышенность к передовой.

Они проложили связь к указанному пункту и возвращались обратно, когда солнце уже выглянуло из-за горизонта.

По извилистой дороге, огибающей густо заросшее высоким кустарником озеро, в сторону переднего края легкой рысью двигался кавалерийский полк. По всему видно было, что это была кадровая часть, не побывавшая еще в боях. Лихо восседали на стройных, отборных лошадях кавалеристы. Бойцы выглядели свежими и бодрыми.

Не доезжая до передовой, они спешивались, оставляли своих лошадей в зарослях у озера и глубокой балке.

- Знаешь, Мендл, совсем не исключено, что мы, наконец, начнем наступать, - заметил с надеждой в голосе Павел. - На войне кавалерия, насколько я знаю, не для обороны, а для наступления.

- Действительно, если такая армада кинется в атаку, вряд ли немцы смогут устоять. - Мендл, разглядывая кавалеристов, не удержал своего мальчишеского восторга.

- А если еще учесть, что где-то рядом наша танковая бригада, которую мы видели на переправе, то сам понимаешь.

Оба стояли, вытянувшись во весь рост. Они совершенно забыли об усталости и страхе, который они только что испытали, когда впервые в своей жизни по пластунски с довольно увесистыми катушками ползли к передовой и обратно. Для неопытных фронтовиков это было совсем непросто - в полумраке, на рассвете найти командный пункт пехотной части.

Немцы запускали одну за другой осветительные и сигнальные ракеты, сопровождая их автоматными очередями.

Не успели они добраться до своего наблюдательного пункта, как из-за возвышенности на противоположной части деревни стали выплывать черные силуэты мессершмитов. Появился первый десяток вражеских бомбардировщиков, потом еще и еще. Уже можно было насчитать больше полусотни, но смертоносному рою не видно было конца. Им совершенно нечего было торопиться - их никто не беспокоил, ни с земли, ни с воздуха. Разве что кто-нибудь нет-нет да совершенно бесполезно пальнет по ним из винтовки.

Смакуя предстоящий кровавый пир, они медленно, неторопливо разворачивались, вытягивались в змеевидную петлю, готовились к атаке.

Люди, деревья, лошади, даже земля и солнце - все напряглось в тревожном ожидании смертельного огня. Мучительные, беспомощные минуты ожидания казались вечностью. Враг это отлично знал и не спешил расправиться со своей жертвой - она ведь все равно в его руках, а ему нужно насладиться предсмертной агонией своего противника, нагнать на него животный страх...

Неожиданно головной самолет с ревущей, разрывающей душу, сердце, мозг сиреной бросается вниз в пике с прицелом на выбранную жертву. Вслед за ним второй, третий, десятый, сотый... и от каждого из них отделяется по несколько бомб, начиненных смертью.

Оглушительный бомбовый раскат проносится вдоль деревни. Еще мгновенье, и все - люди, повозки, лошади, машины, деревья, дома - охвачено огнем, дымом, пылью. Отчаянные крики, стоны раненых, ржание лошадей.

Животный страх прижал Менделя к земле. Он метался с места на место, и ему все казалось, что рядом ямка глубже той, где он только что лежал. И только когда взрывы бомб прекратились, он поднял голову. Самолеты еще продолжали кружить над деревней, поливая ее свинцовым огнем из крупнокалиберных пулеметов.

Мендл кинулся искать Павла и наткнулся на двух молодых санинструкторовдевчонок лет восемнадцати-двадцати в сопровождении пожилой женщины в форме командира медицинской службы. Девушки тащили в дом на носилках пожилого бойца с окровавленной головой и перебитой рукой.

- Что, солдатик, страшновато? Небось, первый раз землю роешь? съязвила одна из них.

- Нет, не первый, - сконфуженно ответил Мендл, будучи не в силах оторвать своего взгляда от залитого кровью человека, который стонал и пытался что-то сказать.

- Девочки, я потерял товарища. Может, видели, такой - небольшого роста с усиками...

- Посмотри вон там в окопчике, около сарая. Мы его спросили, ранен ли, а он говорит - нет. Оттуда выходить пока не хочет. Видно, там ему уютней.

"И чего эта круглолицая с ямочками на щеках все насмехается. Мне, к примеру, совсем не до смеха", - злился в душе Мендл.

- Чувствуется, товарищ твой не обстрелянный еще, - добавила пожилая докторша прокуренным, доброжелательным голосом. - Ничего, нанюхается пороху и, глядишь, еще и героем станет.

Один из задержавшихся мессеров, видимо, истратив весь свой боезапас, для устрашения пронесся над самой головой и взмыл к облакам.