Поведение — двойка

Андреас рассказывал про крестьян, которых согнали с земли, про рабочих, которые тут все погибли, про картонные гробы, про лопнувшие помидоры и про силу, которая спрятана в невидимом воздухе.

— Давай дальше. Чего он еще говорил? — спросил Ульрих Кронлох.

— Больше ничего.

— Значит, потом вы поехали за молоком?

— Нет. Было уже слишком поздно. Мы просто легли на траву.

— И не привезли молока?.. Ну вы даете!..

— Отец все равно не пьет молока. Он пьет пиво. Я его достаю из погреба и даже сам открываю бутылки.

— Ты-ы? — удивился Ульрих Кронлох. — А кто наливает в стакан?

— Я. А кто же еще?

— Если ты ни капли не прольешь, он тебе чего-нибудь говорит?

— Иногда он рычит мне в ухо.

— А как?

— Ну, рычит, и все… — сказал Андреас. — А ты скажи своей матери, чтобы она опять вышла замуж. Тогда и у тебя все так будет.

Они уже подходили к школе.

И тут Андреас сказал:

— Ты иди к ребятам, а я к девчонкам подойду. Мне им надо… ну… там… доказать…

— Чего доказать?..

— Ну… там… про ум… Что мы от них не отличаемся.

— Кто не отличается?

— Ну, мальчишки от девчонок… Ладно, отваливай.

Мальчишки из третьего «А» стояли на Школьном пригорке, по другую сторону шоссе. А по эту сторону, перед школой, раскинулась Обезьянья лужайка. Вообще-то Школьный пригорок был никакой не пригорок, а просто незастроенный участок, заросший травой и весь желтый от одуванчиков. Мальчишки стояли вокруг Детлева Тана и считали машины, которые катили здесь по шоссе. Они прекратили эту азартную игру, только когда Райнер Шнек сказал Детлеву Тану:

— Вон Гопе топает. К девчонкам потопал.

Детлев Тан подсунул большие пальцы под ремни ранца и стал внимательно наблюдать за тем, что происходит по ту сторону шоссе. Он заметил, что Ульрих Кронлох дожидается просвета между машинами, чтобы перебежать шоссе и присоединиться к ребятам. Он заметил также, что Андреас шагает прямехонько к девчонкам, столпившимся у школьных ворот.

Толстый Амброзиус Поммер, собиратель марок, сказал Детлеву Тану:

— Решил махнуться марками. Без нас. Ничего надумал!

— Сбегай-ка, Поммер, — распорядился Детлев, — глянь, что он там делает. В темпе, мамонт!

Амброзиус Поммер бросился бегом выполнять поручение.

А Райнер Шнек не унимался:

— Андреас решил жениться!

Детлев Тан спросил Ульриха Кронлоха, который тем временем перебрался через шоссе:

— Что там Андреасу понадобилось у девчонок?

— Говорит — пойду докажу им, что мы от них не отличаемся.

Мальчишки разразились хохотом. Даже отличник Гано Блумгольд рассмеялся. Гано был ростом не больше Андреаса, но очень серьезный и уравновешенный.

— Все ясно, — сказал Детлев Тан. — Спорить не о чем. Пускай Андреас женится на ком хочет. Мой счет — двадцать три «Волги». У кого «Вартбурги»?

Когда Андреас почти уже подошел к девочкам, он вдруг смутился. Но он продолжал бодро идти вперед и даже задел портфелем Карин Кайзер, да так, что она его отпихнула:

— Небось скажешь — нечаянно? Медведь!..

Андреас остановился перед Клавдией Геренклевер с таким выражением лица, словно собирался пригласить ее танцевать, и сказал:

— Слушай-ка, я хочу тебя спросить…

Клавдия была девочка вроде березки — стройная, бледная, с распущенными каштановыми волосами, а на лице веснушки. Он знал ее еще с детского сада — как Детлева, Райнера, Гано и других. Клавдия, не тронувшись с места, сказала:

— Спрашивай.

Андреас шмыгнул носом — словно выписал запятую в воздухе. Опять шмыгнул носом… Потом сказал:

— Этого никто не должен слышать.

— Скажите! — усмехнулась Карин Кайзер.

Клавдия Геренклевер вышла из круга девчонок и последовала за Андреасом к металлической ограде, отделявшей Обезьянью лужайку от шоссе. Андреас сказал шепотом:

— Ты не можешь дать мне почитать «Макса и Морица»? Мой папа хотел мне купить, но никак не достанет.

— Наверно, могу. Надо спросить у мамы.

— Только ты сегодня спроси. Сразу, как придешь из школы. У тебя она тут, с собой?

— Почему это с собой?

— Просто я так подумал. Она мне прямо сейчас нужна.

— Сейчас? Для чего?

— Хочу посмотреть картинки. Я тогда на сборе так далеко сидел… Можно, я приду к тебе за ней сегодня?

— Да ведь это неважно, когда ты посмотришь картинки. Все равно они очень старомодные.

— А что такое — старомодные?

— Ну, это когда уже больше на нашу жизнь не похоже.

Андреас кивнул и задумался. Потом сказал очень серьезно:

— Может, это и вправду уже на нашу жизнь не похоже. Это надо еще узнать. Понимаешь, я должен это узнать!

Клавдия с удивлением глядела на его оживленное лицо. В нем словно шла какая-то веселая, упорная работа. А нос… так и выписывает в воздухе запятые! А глаза… так и впились в нее с радостным нетерпением!

— Я принесу тебе книжку завтра в школу, — сказала она. — Мне она совсем не нужна. Больше одного раза ее все равно читать не станешь.

— Это не для девчонок. Только на два дня! Я ее оберну.

В это мгновение подошли мальчишки. Андреас отошел от Клавдии и присоединился к ним.

Райнер Шнек протянул ему руку и улыбнулся так сладко, как умел улыбаться только он один во всем классе. Андреас знал, чего следует ожидать, когда этот тип так улыбается. Он обернулся к девочкам и сказал очень громко, чтобы всем было слышно: